– Конечно, он мог нас и подставить, золоченая мелюзга. Хотя вовсе необязательно именно так объяснять его молчание. Вдруг он находится в таком месте, откуда не решается нас вызвать? К примеру, гуманоиды пришли за ним и утащили на свою пирушку, прежде чем он слово успел вымолвить. Ведь может такое быть?
– Может, может! – огрызнулась Фелиция. – Ох, Жаворонок, все зависит от его телепатического мастерства! А у меня пока совсем мало опыта, чтобы точно установить, на что он способен, а на что нет.
– Тогда придется рискнуть, – заявил краснокожий.
– Но неужели нельзя подождать? Самим разведать обстановку вокруг Гильдии, при дневном свете? Составить свой план проникновения?.. Уверяю вас, ребята, я уже поднакопила силенок! Задурить мозги охранникам и пройти перед самой дверью мне ничего не стоит! Черт побери, в этих голубых доспехах и с вами, моим верным эскортом, я для всех вышибал, какие там наставлены, просто одна из Гильдии. А вам со мной бояться нечего. Клянусь Богом, я сотру в порошок проклятую фабрику, едва лишь подойду к ней на достаточно близкое расстояние. Причем не молниями, не взрывами, а мягко – силой психокинеза, разжижающей стены! Уходить же будем не через дверь Эйкена, а через окно в северо-восточном крыле, как можно дальше от подсобки. Думаю, с моим психокинезом и альпинистским снаряжением Бэзила нам без труда удастся уйти.
Вождь Бурке колебался.
– Если Фелиция так уверена в своих метафункциях, – рассудил Уве, – то почему бы нам нынешней ночью не ввести в действие измененный план? Халид знает город. Мы можем пойти другой дорогой, а не той, какую указал Эйкен Драм. Комплекс-то огромный. Если они устроили засаду у задней двери, то в других местах едва ли строго охраняют.
Фелиция радостно вскрикнула, обняла его за шею и чмокнула в седую бороду.
– Молодчина! Я готова – лишь бы не идти по указке золоченого паршивца!
– Остальные тоже согласны? – спросил Бурке.
Послышался утвердительный ропот.
– Тогда запасайтесь железными бивнями и приводите в порядок доспехи. Сперва надо достать где-нибудь коней… я имею в виду халикотериев. Ох, видели бы меня сейчас мои будущие предки!
15
– Дорогу! Дорогу благородной леди Филлис Моригель! – провозгласил капитан.
Толпа голошеих, серых и по-праздничному одетых фирвулагов, наводнившая главную площадь Мюрии, расступилась, давая проход группе всадников. Даже после полуночи в городе шла бойкая торговля, не говоря уже о празднествах и карнавалах. Фирвулаги издревле были совами, а здесь, на берегах Средиземноморского бассейна, где дневную температуру с трудом переносили даже местные жители, не только что народ, привыкший к холодному климату высокогорья, они проявляли активность лишь в промежуток между закатом и восходом. Те же, кто хотел на них нажиться, были вынуждены придерживаться такого же расписания.
Тану и людей в золотых торквесах на площади тоже было полным-полно. В основном они, подобно леди Филлис Моригель и ее свите, только что прибыли в столицу и искали пристанища. Лишь самые знатные размещались во дворце, прочие устраивались у родственников и знакомых. Славные борцы прямиком направлялись к павильонам, воздвигнутым на торфяных болотах в северо-западной части города, где каждый имел возможность совершенствовать свои боевые качества. А у кого не было забронированных мест, поступали так же, как леди Филлис Моригель, – требовали приюта в стенах своих Гильдий.
Потому она, шестеро ее оруженосцев и две горничные беспрепятственно проникли в просторный двор комплекса Гильдии Принудителей. Лакеи взяли под свою опеку иноходцев. Серебряный мажордом, сохранявший безупречное спокойствие посреди царившей вокруг сумятицы, выделил леди и ее служанкам номер в одном из гостиничных корпусов, а оруженосцев направил в казарму.
Принудительная сила Фелиции незаметно утвердилась в мозгу мажордома.
– Перед сном мы хотели бы засвидетельствовать свое почтение тем из руководства Гильдии, кто пока еще на ногах. Мы прибыли из многострадальной Финии и нуждаемся в поддержке и братском участии. Вы будете иметь честь лично проводить нас в штаб.
– Я буду иметь честь лично проводить вас в штаб, – механически повторил мажордом.
Он повел их через двор, сад и площадь, раскинувшуюся перед ярко освещенной башней. Цитадель, иллюминированная дополнительными огнями, сверкала голубым и янтарным цветом. Никто из тану и людей, находившихся вне здания, не обратил внимания на вновь прибывших. Ум Фелиции был затуманен скорбью. С древка черного штандарта, который нес за ней вождь Бурке, свисали длинные серебряные и черные траурные ленты, как было принято у тану.
Они подошли к главному входу.
– Леди желает переговорить с кем-нибудь из руководства Гильдии.
Сержант пикета поднял в официальном приветствии большой обнаженный меч из голубого витредурового стекла.
– Леди желает переговорить с кем-нибудь из руководства Гильдии, – повторил сержант.
– Мы последуем за вами, – добавила Фелиция.
– Вы последуете за мной, – эхом откликнулся он.
Мажордом с поклоном ретировался, Фелиция и ее спутники прошествовали мимо серых в золотисто-голубых доспехах, стоявших, точно манекены, по обе стороны вестибюля. Кроме них, вокруг не было ни души. Слегка позвякивала бронзовая амуниция диверсантов. Алмазные солереты Фелиции чеканно звенели на мраморном полу. Она опустила забрало своего сапфирового шлема. Остальные, заметив условный знак, ослабили перевязи с болтавшимся на них железным оружием в золотых ножнах. Кланяясь направо и налево, двое из свиты незаметно переместились по бокам от горничных, а те сбросили плащи, обнажив кирасы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129