И нынешняя Венеция – только призрак былой жизни, и вечный праздник на Пьяцце – только пир чужих людей на покинутом хозяевами месте. Город продолжает жить не в разноцветных плитах террас и в мраморе оград и памятников, а в улыбке успокоенных вод, пустоте заброшенных домов, в синеве прозрачного неба. Город – в черном платке на плечах венецианки. И эта женщина, внимающая таинству душ, покинувших мир, и созерцающих мир в его прощальном очаровании – это и есть олицетворенная Венеция.
* * *
Покупок сделали немного. Имоджин купила набор кукол в карнавальных костюмах и муранского стекла яркий разноцветный светильник. Андрей приобрёл несколько масок и картину с изображением веселящейся группы – девушка в белом парике и длинном белом платье, с завязанными глазами, выставив вперед руки, пытается кого-нибудь поймать; а вокруг неё беснуются люди в масках, плащах, куртках, камзолах и диковинных платьях. Контуры двух сплетающихся фигур – изображение, наложенное поверх основного, идущее вторым планом – это события, неизбежно следующие после того, как выбор сделан. Картина называлась «Мы выбираем, нас выбирают».
В последний день они отправились на прогулку по тому же маршруту, с которого началось их знакомство с городом. Дойдя до площади Сан-Марко, повернули в сторону Славянской набережной. Большой Канал, извиваясь в каменных берегах, пропадал в том необъятном нагромождении крыш, колоколен и куполов, имя которому – Венеция. Свет, падавший на золотого ангела Кампанилы, преломлялся снопом лучей. Был ясный синий день, кое-где застыли белые облака.
Если в других городах небо так далеко, оно где-то в самой вышине, в самой глубине, то в Венеции оно везде. Оно ласкает воду и землю, окутывает свинцовые купола и мраморные фасады, бросает в радужное пространство свои жемчуга и хрустали.
Возле гостиницы «Даниэли» они остановились, чтобы послушать флейтиста. Настраиваясь, музыкант сыграл несколько странных музыкальных фраз. Затем вдруг зазвучали красивые мелодии, в которых трели сверкали, как жемчуга и бриллианты на бархате. Под искусными пальцами флейта пела, не срываясь на слишком низкие ноты, тембр был её неизменно ровен и чист; казалось, слушатели внимали сразу и соловью, и музам, и человеку. Музыкант выражал, излагал, развивал свои мысли в музыкальной речи, грациозной и смелой. Он пел любовь, страх, бесцельные распри, торжествующий смех, спокойное сияние разума, острые стрелы мысли. Он пел Радость и Страдание, этих близнецов, склонивших свои головы над землей, и Желание, которое созидает миры.
Постояльцы, выходя из гостиницы, бросали ему монетки. Андрей последовал их примеру, и они вместе с Имоджин продолжили прогулку.
– Ответь мне, sweetheart, ты когда-нибудь был счастлив?
– Счастлив лишь тот, у кого бьется сердце за родину! – ответил он невозмутимо.
После недолгой паузы она, глядя в сторону, произнесла:
– Мои родители рассказывали: тогдашнее правительство долгое время внушало венгерскому народу, что люди станут счастливыми, когда их сердца будут биться за вашу родину.
Гуляя, идя, куда глаза глядят, они оказались в Кастелло. В этом сестьере, или районе, не так много достопримечательностей, зато здесь расположены Общественные сады; это дыхание природы в городе, где камни иногда могут и тяготить.
Продуваемые ветрами лагуны, они шли вдоль парка по набережной Vittorio Veneto. На западной оконечности острова, возле пристани Sant Elena, остановились, это была последняя пристань, откуда они могли уехать на вапоретто.
– Спасибо, darling, ты подарил мне незабываемые дни, полные удивительных открытий!
Он ответил, что это ему полагается сказать ей спасибо за всё, что она ему подарила.
Имоджин знала, что увезёт домой бесценные воспоминания о проведенном времени, о блаженной усталости и воскресающих желаниях, которые вместе составляли ту нить, что соединяла в одно целое часы, отданные любви. Бездумный сон наяву всё ещё длился, sweetheart держал её за руку, и даже приехав в Будапешт, она некоторое время будет жить в этом жгучем счастливом полусне. Но здесь, в конечном пункте их последней прогулки, они уже начинали отрываться друг от друга. То, что было сейчас, ласки, ещё горевшие на её теле, всё это уходило вдаль. Постель, зеркала, ширмы с масками, медный канделябр, – всё это она как будто видела мимоходом сквозь стекло чужого окна. Пройдёт какое-то время, и она будет вспоминать тот порыв души и плоти, в котором отдавалась ему, все подробности, даже мелкие и незначительные, слова, что он ей говорил; но ей уже будет казаться, что всё это случилось с какой-то другой, совсем посторонней женщиной, которую она не особенно любила и не могла понять. Имоджин не хотела этого, всё её естество восставало против такого окончания их истории, но она знала, что это конец. Роман заканчивается, как падающий камень в конечном счете оказывается на земле. Когда-то она придумала сказку, игрой ума создала воображаемый волшебный мир, а теперь, в этом странном городе, образ которого запечатлелся в памяти каким-то единственным мгновением равновесия между жизнью и смертью, Имоджин не просто расставалась с видениями дорогого ей мира, а хоронила их в своей потрясенной душе.
Такова была её Венеция.
Когда они покидали дом цвета запекшейся крови на Большом Канале, прежде чем проститься с Джованни, Андрей спросил его, что означает «Casa del Boia».
– Дом палача, – ответил хозяин.
Из его объяснения Андрей понял, что в течение нескольких столетий венецианское правительство предоставляло этот дом палачам. Он не считал себя особо чувствительным человеком, но это открытие показалось ему шокирующим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237