Прислушиваясь к сочным Гапкиным эпитетам и сочувственно покрякивая, Клара упорно пилила ножовкой размером с ученическое перо кольцо ароматной домашней колбаски, то и дело с голодухи перекусывая и отпуская проклятия в адрес Тоскливца, который довел ее до мышиного образа жизни.Но тут Клара почувствовала, что кто-то мало доброжелательный подсматривает за ее манипуляциями с колбасой. Оглядываться ей не хотелось, потому что если окажется, что это кот или крыса, то не добраться ей тогда до того сомнительного пристанища, которым стало для нее подземелье гномов, известное среди его обитателей как «поддубье», или в просторечьи – «дубятник». Но и не оборачиваться никакой возможности не было, и Клара, сжав рукоятку пилы, прыгнула в сторону и оглянулась. За ней стоял кот. Зеленый и страшный, как сама смерть, он нагло заурчал и протянул к ней свою отвратительную, когтистую лапу. Клара не раздумывая ударила по лапе пилой, но та прошла сквозь нее, как сквозь туман, и Клара сообразила, что перед ней привидение.«Привидение мне ничего сделать не может», – сообразила Клара и, не теряя ни секунды, принялась опять пилить колбасу.– Не уважаешь, – услышала она за собой вальяжный, бархатистый от наглости голос кота, – а ведь я могу на тебя донести Тоскливцу, и тогда он запустит сюда настоящего кота, которого он держит со вчерашнего дня…– Не лги, глупое привидение, – сурово парировала Клара, не прекращая ни на мгновение сражаться с колбасной шкуркой – трудно преодолимым препятствием для такого крохотного существа, как гном, переодетый мышью, – Тоскливей, не может завести кота, потому что того нужно кормить… Он умудрился даже Гапку изуродовать, чтобы не тратиться на ее туалеты. Она, конечно, не красавица, но все же собой недурна – слышишь, как она там заходится. И я не удивлюсь, если под глазами у нее черные круги, скажем так, от чрезмерного аппетита. Но Тоскливец, насколько я знаю своего суженого, рассчитывал совсем не на тот аппетит и, как оказалось, просчитался. Так что не лги мне про кота…Оглушительно захлопнувшаяся наверху дверь подтвердила правоту ее слов.– А если я сейчас все расскажу Тоскливцу, – продолжал канючить кот, которому не удалось напугать бывалую Клару, – что тогда? Он ведь, наверное, не обрадуется тому, что наглая мышь пытается проделать дыру в его колбасе и бюджете, да еще к тому же пилой!Только тут до Клары дошло, что подслеповатое привидение так и не сообразило, что перед ним не настоящая мышь, и чтобы избавиться от навязчивого собеседника, которому явно хотелось просто поболтать, Клара на мгновение приподняла маску и Васька, который как раз собирался выдать очередной перл кошачьей мудрости, от страха чуть повторно не отправился на тот свет, но вдруг что-то припомнил и, оглядывая и ощупывая себя, заорал: «Спасен! Спасен! Спасен! Ты меня спас, гном, ведь привидение кота, увидев гнома, становится опять котом, и за это я тебя не сожру, хотя я и не ел целую вечность! Но этой колбаске несдобровать!».И противная зелень, покрывавшая Ваську, растворилась в подвальном мраке, уступая место благородной серой шкурке в аккуратных полосочках, и Васька оттолкнул Клару и набросился на колбасу подобно тому, как храбрый солдат набрасывается на неприятеля.Но тут и с Кларой что-то произошло – ведь она была не настоящим гномом, – и она внезапно увеличилась в размерах и своей извечной дулеобразной прической пробила столь горячо любимый Тоскливцем паркет, и паркетины разлетелись, как домино, и голова Клары оказалась между широко расставленными ногами Тоскливца, который, как всегда, пребывал в состоянии задумчивости – на этот раз он не знал, как ему быть дальше, – он лишился и Клары, и Гапки и в глубине души склонен был считать такое развитие событий происками Головы. Надо, впрочем, заметить, что Кларе очень повезло, потому что Тоскливец на этот раз не обмочился от страха, но люди, как известно, редко догадываются о том, в чем именно заключается их счастье.– Мышь! – заорал Тоскливец и на всякий случай врезал незваной гостье по макушке первым, что попалось ему под руку, – книгой с неизвестным названием, потому что его насмерть перепугало появление мыши размером с хорошо упитанного бульдога. Но тут маска съехала с опешившей мыши и хорошо знакомая Тоскливцу, грозная, как Немезида, обличность показалась из-под нее. Несколько минут Тоскливец не мог оторвать от ее лица изумленный и одновременно перепуганный взгляд, словно перед ним появилась не бывшая половина, а выходец с того света, но в этот момент облако пыли, вырвавшееся из пожелтевших страниц, заставило их обоих расчихаться и загипнотизированному Тоскливцу удалось наконец оторвать взгляд от обворожительного Клариного личика, вызвавшего у него такой ужас.– К-карнавал у тебя, что ли? – заикаясь от страха, спросил Тоскливец.Но Клара ничего ему не ответила, потому что она не хотела, чтобы Тоскливец узнал, что она была гномом (ей казалось, что это неприлично), и еще не придумала, что ему солгать.Но тут Тоскливец в дыре рассмотрел лихорадочно пожирающего колбасу Ваську и вынужден был на некоторое время позабыть о супружнице и броситься спасать от вора то, что тот еще не успел сожрать. Но и Васька был не лыком шит и, зажав в зубах круг колбасы, бросился искать выход из дома Тоскливца.– Брось, негодяй! Брось, и я открою тебе дверь, а не то…Но Васька, который не ел с того злополучного дня, когда Дваждырожденный переехал его мотоциклом, скорее расстался бы опять с жизнью, чем с колбасой. На его беду оказалось, что Тоскливец, как человек по-своему нервный, всегда тщательно запирал двери и окна, и поэтому Ваське, спасаясь от Тоскливца, пришлось носиться кругами по дому, расшвыривая все на своем пути, потому что с остекленевшими глазами, багровый от непривычных для него усилий Тоскливец несся за ним по пятам и в глазах у него был написан заранее вынесенный приговор, который не оставлял внезапно ожившему Ваське ни малейших шансов на продолжение рода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81