Листать телефонный справочник.
* * *
7.45
— Каролина Хеннигер... — задумчиво произнес Маквей, когда «мерседес» Реммера притормозил перед дорогим антикварным магазином на Кант-штрассе. — Мы, собственно, не знаем, существуют ли у нее какие-то отношения с Либаргером. Она может быть знакомой Салеттла, его другом, даже любовницей...
— Вот и выясним! — Осборн вышел из машины и хлопнул дверцей. План разрабатывал он сам, и Маквей его одобрил. Он — американский врач и по просьбе коллеги из Калифорнии пытается разыскать доктора Салеттла. Реммер назовется его немецким другом и переводчиком, на случай, если Каролина Хеннигер не говорит по-английски.
Маквей и Нобл, оставаясь в машине, наблюдали за тем, как они вошли в дом. Напротив «мерседеса» Реммера на другой стороне улицы стоял светло-зеленый «БМВ», в котором сидели два немецких детектива.
Только что они обнаружили, что имя Каролины Хеннигер фигурирует и в списке приглашенных в Шарлоттенбургский дворец, и в списке абонентов доктора Салеттла. Маквей позвонил в Лос-Анджелес своему старому другу, кардиналу Чарли О'Коннелу. Насколько было известно, Шолл — примерный католик, жертвующий солидные суммы католическим благотворительным организациям. Кардинал наверняка хорошо его знал. В области религии у Шолла нет никаких преимуществ перед единоверцами. Просьба кардинала выполняется без промедления и без вопросов.
Маквей объяснил кардиналу, что находится в Берлине, куда по удачному стечению обстоятельств приехал и Эрвин Шолл, с которым ему совершенно необходимо увидеться. О'Коннел, не спросив его даже зачем, пообещал сразу же перезвонить; как только договорится с Шоллом о встрече.
— Не забывайте, — предупредил Реммер, когда они с Осборном поднимались по узкой лестнице в квартиру над антикварным магазином, — Каролина Хеннигер не совершала никакого преступления и не обязана отвечать на наши вопросы. Если она откажется разговаривать с нами, извинимся и уйдем.
Осборну не приходило в голову, что есть какие-то ограничения в их деятельности. Он разучился мыслить обычными человеческими мерками, отвык от нормального мира, где люди имеют право не отвечать на вопросы, если не пожелают.
Первая и вторая квартиры были расположены на лестничной площадке последнего этажа, третья квартира, в которой жила Каролина Хеннигер, — в конце длинного коридора.
Осборн первым подошел к двери. Взглянув на Реммера, он постучал. Несколько секунд стояла тишина, потом послышались шаги, звякнула щеколда, и дверь приоткрылась на длину цепочки. Из-за двери на них смотрела привлекательная женщина лет тридцати пяти в строгом деловом костюме с коротко подстриженными волосами цвета «перец с солью».
— Каролина Хеннигер? — вежливо спросил Осборн.
Она посмотрела на него, потом перевела взгляд на Реммера.
— Да, это я.
— Вы говорите по-английски?
— Да. — Она снова посмотрела на Реммера. — Кто вы? Что вам нужно?
— Я врач, доктор Осборн из США. Я хотел бы встретиться с вашим знакомым, доктором Салеттлом.
Женщина внезапно побледнела.
— Извините, вы ошиблись, — сказала она. — У меня нет такого знакомого. До свидания.
Каролина Хеннигер захлопнула дверь. Осборн и Реммер услышали, как она с кем-то заговорила. Звякнула цепочка.
Осборн снова постучал и громко сказал:
— Пожалуйста, не уходите, нам нужна ваша помощь!
Они услышали, что она с кем-то говорит, потом — отдаленный звук закрываемой двери.
— Она уходит через черный ход! — Осборн рванулся к лестнице.
Реммер схватил его за плечо.
— Доктор, я вас предупреждал. Она имеет на это право, тут уж ничего не поделаешь.
— Нет! — оттолкнул его руку Осборн.
* * *
Маквей и Нобл рассуждали о возможной роли доктора Салеттла в истории с безголовыми телами, когда увидели выбежавшего из подъезда Осборна.
Он махнул им рукой и исчез за углом.
Он подбежал к бежевому «фольксвагену», в котором уже сидели Каролина Хеннигер и мальчик-подросток.
— Подождите! — крикнул Осборн.
Каролина Хеннигер хлопнула дверцей и включила двигатель.
— Пожалуйста, мне нужно поговорить с вами!..
Скрипнув покрышками, машина сорвалась с места.
Осборн бежал позади, выкрикивая на ходу:
— Пожалуйста, подождите!.. Я не причиню вам никакого вреда!..
Маквей и Нобл едва успели отскочить, когда бежевый «фольксваген» вывернул из-за угла.
* * *
— Не вышло, ничего не поделаешь, бывает и такое, — сказал Маквей, когда они садились в «мерседес» Реммера.
Осборн посмотрел в зеркальце. Реммер был сердит на него.
— Вы же видели, как она побледнела, когда я упомянул имя Салеттла! Клянусь, она его знает! И Либаргера тоже, пари готов держать.
— Может, вы и правы, доктор, — спокойно произнес Маквей, — но она — не Альберт Мерримэн, и нельзя пытаться ее убить, чтобы заставить отвечать на наши вопросы.
Глава 104
Яркий солнечный свет лился в иллюминаторы шестнадцатиместного самолета корпорации, пробившего плотный слой облаков. Предстоял полуторачасовой полет на северо-восток, в Берлин.
Джоанна, сидевшая в глубине салона, прикрыла глаза и расслабилась. Швейцария — прекрасная страна — осталась позади. Завтра в это же время в аэропорту Тегел она будет ждать рейса на Лос-Анджелес.
Напротив, через проход от нее, в кресле мирно дремал Элтон Либаргер. Его, может быть, и тревожили предстоящие события, но он не показывал виду. Доктор Салеттл выглядел бледным и усталым, он сидел в крутящемся кресле лицом к нему и что-то строчил в записной книжке с черным кожаным переплетом. Он посматривал на Юту Баур, срочно прилетевшую из Милана, чтобы прибыть в Берлин одновременно с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192