ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Упомянутый им Густав Дортмунд был президентом Федерального банка Германии.
Фон Хольден закрыл дверь и подошел к столу. Он налил стакан минеральной воды, протянул его Шоллу и вернулся к двери.
Шолл был высок и худощав, с коротко подстриженными волосами и поразительно голубыми глазами на — сильно загорелом лице. Возраст и высокое положение не изменили, а только подчеркнули чеканные черты его лица — высокий лоб, аристократический нос и волевой подбородок. В Шолле чувствовалась старая армейская выправка, сразу же приковывающая к нему всеобщее внимание.
— Пожалуйста, начинайте, — негромко сказал он Юте.
Эрвин Шолл олицетворял собой пример чисто американской истории успеха: немецкий иммигрант без гроша в кармане, ставший хозяином могущественной издательской империи. Облачась в мантию филантропа, он основал всевозможные фонды и даже состоял в друзьях всех американских президентов — от Дуайта Эйзенхауэра до Билла Клинтона. Как и большинство присутствующих, Эрвин Шолл, благодаря своему богатству и влиянию, манипулировал сознанием масс, но предпочитал оставаться в тени.
— Bitte, — произнесла в интерком Юта. В комнате сразу потемнело, а стена с абстрактной росписью раздвинулась, открыв плоский, восемь на двадцать футов телевизионный экран.
Появилось идеально четкое изображение. Сначала — крупным планом — футбольный мяч. Потом в кадре возникла нога, ударившая по нему, и ухоженная зеленая лужайка перед домом в «Анлегеплатц». Племянники Элтона Либаргера, Эрик и Эдвард, шутливо перебрасывались мячом. Затем на экране появился сам Элтон. Вместе с Джоанной он с улыбкой наблюдал за племянниками. Вдруг один из них послал мяч Либаргеру, тот сильно отбил его, посмотрел на Джоанну и гордо улыбнулся. Джоанна восхищенно улыбнулась ему в ответ.
Следующий кадр — Либаргер в своей роскошной библиотеке. Удобно устроившись перед горящим камином, в свитере по-домашнему, он подробно объяснял кому-то за кадром роль Парижа и Бонна в создании нового Европейского экономического сообщества. Он убедительно доказывал, что позиция «взгляда со стороны» и «морального превосходства», занятого Великобританией, только ставит ее в невыгодное положение. Продолжение этой линии не принесет ничего хорошего ни самой Великобритании, ни всему Европейскому сообществу, утверждал Либаргер. С его точки зрения, взаимодействие Бонн — Лондон — вот та сила, в которой нуждается Европа. Он закончил шуткой, которая шуткой была лишь наполовину:
— Конечно, я имею в виду взаимодействие Берлин — Лондон. Как известно, мудрые законодатели, сорок лет отказывавшиеся перевести назад часы германской общности, собираются сдержать давнее обещание и вернуть Германии столицу к двухтысячному году. Тем самым они вернут Германии сердце.
Либаргер исчез, и на экране, почти целиком его занимая, появился непонятный огромный предмет, стоящий вертикально. Вот он повернулся, качнулся и устремился вперед. Зрители поняли, что это возбужденный пенис.
Изменился ракурс съемки. Темный силуэт другого мужчины, наблюдающего за происходящим. Потом — обнаженная Джоанна, привязанная мягкими бархатными лентами за руки и за ноги к широкой кровати. Крупным планом: тяжелые груди, разведенные ноги, низ живота с черным треугольником, вздымающийся вместе с ритмичными движениями бедер. Губы влажные, полуприкрытые от наслаждения, остекленевшие глаза. Чистое воплощение блаженства и покорности — ясно, что все это происходит не против ее воли.
И вот мужчина с возбужденным пенисом на ней, она радостно принимает его. Съемка ведется под различными ракурсами, никакого сомнения в достоверности происходящего не возникает. Движения пениса сильные и глубокие, без торопливости и грубости. Наслаждение Джоанны нарастает.
Ракурс съемки меняется — темный силуэт в углу комнаты становится хорошо различимым. Это обнаженный фон Хольден. Скрестив руки на груди, он спокойно ждет.
Потом камера возвращается к кровати. В правом уголке экрана мелькают цифры, таймер отмечает промежутки времени между введением пениса и оргазмами Джоанны.
4:12:04 — Джоанна испытывает первый оргазм.
6:00:03 — в середине верхней части экрана появляется энцефалограмма Джоанны.
Между 6:15:43 и 6:55:03 в ее мозгу происходят семь сильных колебаний.
В 6:57:23 в левом верхнем углу экрана появляется энцефалограмма ее партнера.
7:02:07 — колебания мозговых волн у мужчины обычные. У Джоанны за это время — три пика волн.
7:15:22 — деятельность мозга мужчины возрастает в три раза. Камера останавливается на лице Джоанны. Глаза закатились, видны только белки; рот открыт в беззвучном крике.
7:19:19 — мужчина испытывает полный оргазм.
7:22:20 — в кадре появляется фон Хольден. Он берет за руку мужчину и уводит его из комнаты. Крупным планом — лицо мужчины, выходящего из комнаты. Бесспорно, это тот, кто участвовал в половом акте.
Элтон Либаргер.
— Eindrucksvoll! — произнес Ганс Дабриц, когда зажегся свет и абстрактное полотно вернулось на свое место на стене.
— Мы собрались не для просмотра порнофильма, герр Дабриц, — резко одернул его Эрвин Шолл. — Его взгляд остановился на докторе Салеттле. — Он справится, доктор?
— Лучше бы еще немного подождать. Но он молодцом, сами видите.
При других обстоятельствах, в другом месте такая реплика вызвала бы взрыв смеха. Но только не здесь. Здесь не было зубоскалов. Только свидетели клинического исследования, на основании которого предстояло принять решение. Больше ничего.
— Доктор, я спрашиваю, готов ли он выполнить то, что от него требуется. Да или нет? — Шолл пронзил взглядом Салеттла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
Фон Хольден закрыл дверь и подошел к столу. Он налил стакан минеральной воды, протянул его Шоллу и вернулся к двери.
Шолл был высок и худощав, с коротко подстриженными волосами и поразительно голубыми глазами на — сильно загорелом лице. Возраст и высокое положение не изменили, а только подчеркнули чеканные черты его лица — высокий лоб, аристократический нос и волевой подбородок. В Шолле чувствовалась старая армейская выправка, сразу же приковывающая к нему всеобщее внимание.
— Пожалуйста, начинайте, — негромко сказал он Юте.
Эрвин Шолл олицетворял собой пример чисто американской истории успеха: немецкий иммигрант без гроша в кармане, ставший хозяином могущественной издательской империи. Облачась в мантию филантропа, он основал всевозможные фонды и даже состоял в друзьях всех американских президентов — от Дуайта Эйзенхауэра до Билла Клинтона. Как и большинство присутствующих, Эрвин Шолл, благодаря своему богатству и влиянию, манипулировал сознанием масс, но предпочитал оставаться в тени.
— Bitte, — произнесла в интерком Юта. В комнате сразу потемнело, а стена с абстрактной росписью раздвинулась, открыв плоский, восемь на двадцать футов телевизионный экран.
Появилось идеально четкое изображение. Сначала — крупным планом — футбольный мяч. Потом в кадре возникла нога, ударившая по нему, и ухоженная зеленая лужайка перед домом в «Анлегеплатц». Племянники Элтона Либаргера, Эрик и Эдвард, шутливо перебрасывались мячом. Затем на экране появился сам Элтон. Вместе с Джоанной он с улыбкой наблюдал за племянниками. Вдруг один из них послал мяч Либаргеру, тот сильно отбил его, посмотрел на Джоанну и гордо улыбнулся. Джоанна восхищенно улыбнулась ему в ответ.
Следующий кадр — Либаргер в своей роскошной библиотеке. Удобно устроившись перед горящим камином, в свитере по-домашнему, он подробно объяснял кому-то за кадром роль Парижа и Бонна в создании нового Европейского экономического сообщества. Он убедительно доказывал, что позиция «взгляда со стороны» и «морального превосходства», занятого Великобританией, только ставит ее в невыгодное положение. Продолжение этой линии не принесет ничего хорошего ни самой Великобритании, ни всему Европейскому сообществу, утверждал Либаргер. С его точки зрения, взаимодействие Бонн — Лондон — вот та сила, в которой нуждается Европа. Он закончил шуткой, которая шуткой была лишь наполовину:
— Конечно, я имею в виду взаимодействие Берлин — Лондон. Как известно, мудрые законодатели, сорок лет отказывавшиеся перевести назад часы германской общности, собираются сдержать давнее обещание и вернуть Германии столицу к двухтысячному году. Тем самым они вернут Германии сердце.
Либаргер исчез, и на экране, почти целиком его занимая, появился непонятный огромный предмет, стоящий вертикально. Вот он повернулся, качнулся и устремился вперед. Зрители поняли, что это возбужденный пенис.
Изменился ракурс съемки. Темный силуэт другого мужчины, наблюдающего за происходящим. Потом — обнаженная Джоанна, привязанная мягкими бархатными лентами за руки и за ноги к широкой кровати. Крупным планом: тяжелые груди, разведенные ноги, низ живота с черным треугольником, вздымающийся вместе с ритмичными движениями бедер. Губы влажные, полуприкрытые от наслаждения, остекленевшие глаза. Чистое воплощение блаженства и покорности — ясно, что все это происходит не против ее воли.
И вот мужчина с возбужденным пенисом на ней, она радостно принимает его. Съемка ведется под различными ракурсами, никакого сомнения в достоверности происходящего не возникает. Движения пениса сильные и глубокие, без торопливости и грубости. Наслаждение Джоанны нарастает.
Ракурс съемки меняется — темный силуэт в углу комнаты становится хорошо различимым. Это обнаженный фон Хольден. Скрестив руки на груди, он спокойно ждет.
Потом камера возвращается к кровати. В правом уголке экрана мелькают цифры, таймер отмечает промежутки времени между введением пениса и оргазмами Джоанны.
4:12:04 — Джоанна испытывает первый оргазм.
6:00:03 — в середине верхней части экрана появляется энцефалограмма Джоанны.
Между 6:15:43 и 6:55:03 в ее мозгу происходят семь сильных колебаний.
В 6:57:23 в левом верхнем углу экрана появляется энцефалограмма ее партнера.
7:02:07 — колебания мозговых волн у мужчины обычные. У Джоанны за это время — три пика волн.
7:15:22 — деятельность мозга мужчины возрастает в три раза. Камера останавливается на лице Джоанны. Глаза закатились, видны только белки; рот открыт в беззвучном крике.
7:19:19 — мужчина испытывает полный оргазм.
7:22:20 — в кадре появляется фон Хольден. Он берет за руку мужчину и уводит его из комнаты. Крупным планом — лицо мужчины, выходящего из комнаты. Бесспорно, это тот, кто участвовал в половом акте.
Элтон Либаргер.
— Eindrucksvoll! — произнес Ганс Дабриц, когда зажегся свет и абстрактное полотно вернулось на свое место на стене.
— Мы собрались не для просмотра порнофильма, герр Дабриц, — резко одернул его Эрвин Шолл. — Его взгляд остановился на докторе Салеттле. — Он справится, доктор?
— Лучше бы еще немного подождать. Но он молодцом, сами видите.
При других обстоятельствах, в другом месте такая реплика вызвала бы взрыв смеха. Но только не здесь. Здесь не было зубоскалов. Только свидетели клинического исследования, на основании которого предстояло принять решение. Больше ничего.
— Доктор, я спрашиваю, готов ли он выполнить то, что от него требуется. Да или нет? — Шолл пронзил взглядом Салеттла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192