Он даже не предполагал, что эта стычка может закончиться крахом всей жизни этого парня. Сам он получил порцию горьких обвинений от жены, дочь лежала почти при смерти…
Теперь он понял, что вся вина — до последней капли — лежит на нем одном.
— Тебе нужны деньги?
Ченс сделал шаг вперед.
— Вы спрашиваете? Теперь, когда она уже не может лечь и раскинуть ноги для того, чтобы заработать деньги нам на еду? Теперь, когда ей не надо придумывать очередную уловку, чтобы нам не отключили газ на зиму? — Он глубоко вздохнул, переводя дух. — Вы бы лучше у нее интересовались, нужны ли были ей деньги. Мне от вас ничего не нужно!
Логан почувствовал себя оскорбленным. А в таком состоянии он, как и Ченс, мог сорвать злость на первом попавшемся.
— Держись подальше от Виктории, — предупредил он.
— Я не такой подонок, как вы, мистер, — фыркнул Ченс. — Я бы такого с ней никогда не сотворил. А вам советую больше не распускать руки. Если вы ее еще раз ударите… Я об этом узнаю.
— Я не хотел этого, — вспыхнул Логан, — все получилось случайно. Я никогда в жизни не поднимал на нее руку. — Он глубоко вдохнул. Следующая фраза вырвалась раньше, чем он сообразил, что говорит:
— Она пыталась покончить с собой.
Ченс побледнел.
— Бог мой, — прошептал он, чувствуя, как подгибаются колени. — Если она…
— Она жива, — поспешил успокоить его Логан. — С ней все будет хорошо. Это просто нервное потрясение. — Голос дрогнул. — Я постараюсь найти слова, чтобы ей объяснить. Со временем она все поймет. Должна понять.
Ченс почувствовал, какую тяжелую ношу взвалил себе на плечи Логан Генри. Другой бы порадовался, что человек, разрушивший жизнь его матери, ныне страдает, возникло бы чувство удовлетворения оттого, что теперь врагу не будет покоя на всю оставшуюся жизнь. Но единственное, на что был способен Ченс в данную минуту, — только расплакаться.
— Виктория, вероятно, никогда не поймет, почему вы оказались таким подонком, — проговорил он. Одинокая слеза медленно сползла по щеке. Он вперился взглядом в свежий могильный холм, быстро покрывающийся засыхающей коркой, над единственной родной душой, которую он знал в жизни, и добавил:
— Она так и не поняла.
Логан посмотрел на могилу. Ему мучительно захотелось вернуть обратно прошедшие двадцать лет жизни и начать все сначала. Но уже было поздно… Поздно для всего.
— Куда ты собираешься? — спросил он у уходящего Ченса.
— Я собираюсь оставить вас наедине с вашими призраками, — бросил юноша через плечо. — И желаю вам сдохнуть тут вместе с ними.
Встала луна, залив слабым неверным светом заросший травой двор и старенький пикап, припаркованный на улице рядом с домом. Ченс прошелся по комнатам, машинально открывая стенные шкафы и заглядывая в каждый ящик, проверяя, не забыл ли он случайно что-нибудь из того, что может понадобиться в дальнейшем.
Вчера в дверь постучала одна из соседок и бессердечно поинтересовалась, что Ченс намерен делать с вещами матери. Парень захлопнул дверь перед ее носом.
Он уже решил, что сделает со всеми этими вещами, — не оставит здесь ничего из того, что не сможет взять с собой.
Портфель свой он уже собрал. Часть одежды снял из шкафа прямо с вешалками и просто свалил в кучу на сиденье грузовика. Взял бумажник с небольшим количеством денег, оставшихся от последней получки, и школьный альбом с фотографиями. Странное сочетание, и тем не менее вполне логичное, если вдуматься. Они представляли собой ценности, которые принадлежали лично ему и к которым Логан Генри не мог иметь даже косвенного отношения. От этого человека Ченс не хотел брать ничего.
Странное беспокойство овладело им. Пришла пора действовать. Внезапно почувствовав, что не может двигаться быстро, взял канистру, приобретенную на бензоколонке, и медленно начал обходить дом, методично поливая бензином вокруг. Стены и пол, мебель и одежда — ничто не осталось без внимания.
Он вышел на улицу, забросил пустую канистру в кузов грузовичка и некоторое время постоял в тени двора, наблюдая за последними мгновениями жизни дома. Его передернуло. Сунув руку в карман, вынул коробок спичек с фирменной этикеткой: «У Чарли все для вас и вашей машины». Поднявшись на крыльцо, толчком распахнул дверь и чиркнул спичкой, которая мгновенно вспыхнула. Терпеливо подождал, пока она разгорится.
Воздух внутри помещения полыхнул раньше, чем спичка упала на пол. Когда он вернулся к своему пикапу, со звоном лопнуло первое стекло, засыпав двор осколками. В зеркале заднего обзора хорошо были видны языки пламени. От рук пахло паленым, видимо, в какой-то момент он оказался слишком близко к огню. Ченс Маккол только что сжег последний мост, связывающий его с Одессой. Он покидал город, под звуки пожарных сирен и, уезжая, ни разу не оглянулся.
— Привет, красавчик, — встретила его официантка. — Что сегодня хочешь на завтрак? У нас есть специальные блюда. Блинчики, колбаса. Все вместе всего лишь за два девяносто девять.
Ченс согласно кивнул. Эта официантка стала уже знакомой, почти уютной составляющей частью его жизни, хотя он до сих пор даже не узнал, как ее зовут. И подумал, как много еще добрых и приятных людей живет в этом городе, о существовании которых он даже не подозревает.
Город тоже стал казаться почти знакомым. Ченс уже привык к его равнинности и даже был рад постоянным ветрам, поскольку знал, что из-за этого к вечеру не останется и воспоминания об удушающей дневной жаре.
Каждое утро парень просыпался с надеждой на то, что наступающий день принесет наконец решение всех его проблем и Ченс сможет уехать домой, к Дженни. Но дни шли за днями, и он уже начал беспокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96