Танкетки и шорты еще больше подчеркивали изящные загорелые ножки. Ченс зажмурился и подавил стон, представив себе на мгновение, как этими ножками она обнимает его. Такое трудно вынести. Чертыхнувшись, он дернулся, отстраняясь от нее, словно получил пощечину. Это ощущение напомнило ему, от чего бежал он тогда, когда на его пути оказалось ранчо «Три Т». Дженни еще ребенок. Он не имеет права думать о ней… таким образом.
Девушка открыла глаза и улыбнулась, увидев на лице Ченса выражение потрясения, смешанного со страстью.
«Слава Богу! — подумала она. — Теперь надо подкинуть ему еще кое-что для размышления». Подавшись вперед, она вновь обхватила его обеими руками за шею и, прежде чем он успел отстраниться, медленно поцеловала в уголок губ.
Ченс задохнулся. Земля прекратила свое вращение.
Дженни поцеловала его! Она целовала его и раньше неоднократно. Но так — никогда. Ее губы никогда не прикасались к его губам таким страстным, ищущим движением. Ему никогда не приходилось слышать таких сладостных, почти мурлыкающих звуков, которые издавала она, проводя язычком по старому шраму под его нижней губой. Но только он решился ответить на поцелуй, как Дженни отстранилась и глубоко вздохнула:
— Большое спасибо за подарок, Ченс.
Помахав рукой на прощание, она двинулась прочь, на ходу отряхивая ладонями сзади шорты и крепко прижимая к себе новенькое седло. Ей большого труда стоило не захихикать или не пуститься вскачь. Желание было очень сильным, почти таким же, как понять все-таки причину смущения, которое испытал Ченс после разговора с Маркусом и его приятелями.
Глядя, как она охлопывает себя по попке, Ченс только огромным усилием воли удержал себя от желания помочь ей в этом занятии. Глубоко вздохнув, он чертыхнулся про себя и перевел дух.
Дженни остановилась и обернулась. Любопытство и решительность были наиболее яркими чертами ее характера.
— Ченс!
— Да? — выдавил он, находясь все еще в оцепенении от поцелуя и своих невозможных мыслей.
— Кто такой Логан Генри?
Выражение страсти на его лице мгновенно сменилось другим. Такого Дженни еще никогда не приходилось видеть. Вглядевшись, девушка не на шутку испугалась. Что она натворила? Что сказала? Несколько секунд, когда она ждала ответа, показались вечностью.
— Призрак, — наконец хрипло выдавил он.
— Знаешь, — откликнулась Дженни, — я не верю в призраков.
Ченс молча стоял, обдумывая ее слова. Следующей фразы она не услышала:
— Черт возьми, мне бы тоже этого хотелось.
Глава 2
Движения его были полны силы и изящества. Обнаженный по пояс при полуденном палящем солнце, Ченс даже расстегнул пояс джинсов. Дженни бросилась в глаза белая полоска трусов. Шляпа висела на колу в углу загона, рубашка болталась на жерди ограды.
Темные волосы, завитками спускающиеся на шею, свидетельствовали о том, что он уже пропустил два срока стрижки. Потная спина блестела на солнце, отчего кожа казалась еще более загорелой. Струйки пота стекали по вискам, крупные капли срывались с мощного, твердо очерченного подбородка и падали на мускулистый живот. Крепкий тридцатилетний мужчина в расцвете сил.
Спрятавшись в кустах, окружающих двор, Дженни следила за ним, загипнотизированная чувственной связью, которую ощущала между ними… всегда. Она облизала губы, подсознательно скопировав Ченса, который в тот момент пытался поймать языком каплю пота, упавшую с носа. Но промахнулся, и Дженни тихонько ругнулась про себя, продолжая разглядывать его мощную грудь, по которой струился пот и стекал за пояс джинсов.
Раньше она бы непременно была рядом с ним, вертелась под ногами, болтала, смеялась, давала советы, которые он, как всегда, мягко игнорировал. Дженни сморгнула подступившие слезы. Она скучала по тем временам. Скучала по Ченсу.
Дженни замечала в течение последних двух лет, что, где бы она ни оказывалась, Ченс в то же мгновение старался исчезнуть. Это ее удивляло. Пока она росла, он все время был ее опорой, надежным спутником. Теперь Дженни обижало и сердило его демонстративное пренебрежение ею. Противостояние, казалось, могло стать неразрешимым. Но однажды Генри, пожилой ковбой, который был ей в большей степени отцом, нежели наемным работником Маркуса, в своей обычной скупой манере деликатно объяснил, что Ченс отнюдь не ненавидит ее. Просто она невольно напоминает о том, что ему недоступно.
— Что же ему недоступно? — спросила тогда Дженни.
— Не что, а кто. Ты, — коротко ответил ковбой.
Внезапно все встало на свои места. Дженни настолько свыклась со своей любовью к Ченсу Макколу, что в душе считала его своей собственностью.
Ей казалось совершенно естественным, что, когда она вырастет, его предложение руки и сердца должно последовать автоматически. Мысль о том, что Ченс видит между ней и собой преграду, была ужасна. Она потеряла сон и ночи напролет проводила в размышлениях о том, каким образом повлиять на его сверхчувство социального неравенства. Все было бесполезно. Чем настойчивее она пыталась преодолеть построенную им стену, тем выше та становилась.
В конце концов от отчаяния Дженни перестала обращать на него внимание. Это оказалось самой трудной задачей, которую ей довелось решать в жизни. У нее появились круги под глазами, она начала неудержимо терять вес. Хуана, заметив бледность девушки, норовила почаще выставлять ее на улицу под щедрое техасское солнце. Но это приводило лишь к тому, что она вновь оказывалась в непосредственной близости от человека, который завладел ее сердцем. Поэтому и сейчас подглядывала за ним как завороженная.
Ченс, с длинным шлангом в одной руке и большой мыльной тряпкой в другой, шаг за шагом обходил свой грузовичок-пикап, смывая пыль и присохшую грязь с его бортов и кабины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96