Радостью и восторгом. Если бы она только могла…— Что ты только? — переспросил Скотти, с трудом отрываясь от нее.— Я только хотела, чтобы ты знал, как сильно я тебя люблю.Обхватив ладонями лицо Августы, Скотти нежно поцеловал ее в лоб.— Ты слишком много беспокоишься. Ведь все равно нельзя измерить, кто и кого насколько любит.«Может быть, — подумала Августа, поправляя на себе одежду. — Может быть, проще познать меру терпения и понимания или гнева и отчаяния, которые способен перенести человек. Но если любовь их затмила все остальные эмоции, значит, как-то можно измерить и ее».— К тому же, — игриво продолжал Скотти, — много ли существует на свете мужчин, которым ты отдала бы свои трусики?— Ни одного, — твердо ответила она.— Вот видишь, я знал это. Готова?— Сначала иди ты. Я до сих пор пытаюсь выровнять дыхание.Усмехнувшись, Скотти стал шарить в темноте в поисках дверной ручки. Включив свет, он проверил, все ли в порядке с его одеждой, открыл дверь пошире, посмотрел, нет ли кого в коридоре, и только после этого вышел наружу.— Да, мисс Миллер, — произнес он, протягивая девушке руку. Другой рукой он поправил несколько прядок, выбившихся из ее прически, затем взял под руку, захлопнул ногой дверь чулана и повел ее к конференц-залу. — Я очень, очень рад, что вы смогли выбраться к нам сегодня.— Ни за что на свете не упустила бы такую возможность, мистер Хэммонд. Глава 8 — Даже не знаю, малышка, — произнес Скотти, глядя на личико дочки, покрасневшее от крика. — Сегодня жарко. У Августы закрыты все окна и наверняка включен кондиционер. Боюсь, она вообще нас не услышит.— Обязательно услышит, когда закончит играть, — не сдавалась Хлоя. — Как ты думаешь, сыграет она ту песенку про девочку, которая покрасила свою спальню в красный цвет?— Вполне возможно. Если ты вежливо ее попросишь, думаю, наверняка сыграет.— Красиво, правда, папа? — облокотившись о выкрашенный белой краской подоконник, девочка закрыла глаза, прислушиваясь к пению скрипки и рисуя в своем богатом детском воображении самые разные картины.Скотти погладил дочурку по волосам.С самого момента ее рождения он не уставал удивляться своему маленькому чуду. Как же так случилось, что эта прелестная девочка — его собственная дочь?— Да, очень красиво, — сказал он, глядя на окна соседнего дома. Августа стояла спиной к окну, зажав подбородком скрипку. — Очень, очень красиво.Еще одно чудо, которое ему предстояло постичь. Он не знал, за что бог так возлюбил его, но, наверное, он сделал что-то очень хорошее, если ему послан этот шанс на счастье. Вздохнув, Скотти подпер рукой подбородок и стал наблюдать за Августой. И как только эта хрупкая девушка вмещает в себе столько таланта, красоты, доброты. И столько женственности.Она вкладывала себя целиком и полностью не только в музыку — в любое дело, которым считала нужным заняться. В уроки музыки. В свой дом. В приготовление еды. В разговоры с Хлоей. В свою любовь к Скотти. Она ничего не делала наполовину. И конечно же, она не была неудачницей. Неудачи только закалили характер Августы, сделали ее сильнее, научили смотреть на все происходящее глазами других людей, сочувствовать и сопереживать им.Скотти видел это всякий раз, когда Августа разговаривала с Хлоей или со своими учениками. Она всегда старалась подбодрить, убедить малышей, что они чудесно справились с той или иной задачей. Она была довольно замкнутым человеком, но Скотти вовсе не удивился, узнав, что все в городе очень любят ее.— Ну вот, папа, она снова останавливается. Готов?— Можешь не сомневаться. Но не проще ли все-таки позвонить Августе по телефону?— В соседний дом? Когда мы видим ее в окно?Так он, чего доброго, очень скоро начнет казаться занудой собственной дочери.— Ты скажешь раз-два-три, — велела Хлоя.Скотти повиновался, и затем они прокричали два раза:— Ав-гус-та!Никакой реакции.— О! — сказал вдруг Скотти. — Подожди меня здесь. У меня есть замечательная идея. Спустя несколько минут он вновь появился на крыльце, держа в руках красно-белый мегафон.— Августа Миллер! — неожиданно прогремело из пустоты, словно сам господь бог решил к ней обратиться. Августа опустила скрипку. — Мы знаем, что вы в доме. Откройте окно и положите руки так, чтобы мы могли их видеть!Наконец Августа догадалась повернуться к окну и увидела напротив смеющиеся довольные физиономии Скотти и Хлои.— Мы знаем, что вы слышите нас. Положите скрипку. Медленнее. Если будете сотрудничать с нами, никто не пострадает, — говорил Скотти в мегафон.Августа, улыбаясь, покачала головой. Что подумают соседи? Впрочем, ей все равно. Она видела сейчас только сияющее личико Хлои, девочка явно получала огромное удовольствие от происходящего.— Сдавайтесь, и мы смягчим вашу участь! — не унимался Скотти.Смеясь, Августа распахнула настежь окно.— Сдаюсь, — крикнула она. — Интересно, я такая же сумасшедшая, как вы двое?— Дай, ну дай мне, папа, — Хлоя от нетерпения прыгала и тянула отца за руки.Скотти передал мегафон дочери и произнес одними губами, глядя прямо в глаза Августе: «Я люблю тебя».— Августа. Это Хлоя. Ты меня слышишь? Я хочу прийти к тебе в гости. Хорошо?За спиной девочки Скотти знаком показал Августе, что минут через двадцать готов присоединиться к дочери.— Ну, конечно, приходи, — прокричала в ответ Августа. — Я как раз ждала твоего визита. Иду встречать к калитке.— Хорошо. До встречи. — Отдав мегафон отцу, Хлоя исчезла из виду, так и не заметив загадочных взглядов и улыбок, которыми обменивались за ее спиной взрослые.— Привет, — через несколько минут Хлоя и Берт уже входили в сад Августы. — У тебя был такой смешной вид, когда мы тебе кричали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48