Я искала для их костюмчиков полосатые колготки и наконец нашла их в Спрингфилде, куда ездила навестить свою мать.— А я живу в Спрингфилде, — вставила Хлоя, радуясь возможности принять участие в разговоре. — Со своей мамой.— Я знаю, дорогая. И это так здорово, что твой папа решил дать тебе роль в нашем спектакле. Теперь у тебя будут друзья и в Спрингфилде, и в Тайлервилле.— Я знаю, — сказала девочка. — Но папа сказал, что это была идея Гасти. А мама сказала, что папе очень повезло, что у него есть Августа.— Она так сказала? — Кэрри явно хотелось услышать побольше. — Это потому, что Гасти приходят в голову такие замечательные идеи?Хлоя посмотрела на полную дурных предчувствий Августу.— И поэтому тоже. Но, наверное, больше всего потому, что мама не хочет, чтобы папа чувствовал себя одиноким.— Понимаю, — Кэрри улыбнулась девочке. — Так значит, твой папа и Августа проводят много времени вместе?— Ну да. Папа говорит, что рядом с ней он по-настоящему счастлив. — Девочка замялась, потом добавила:— Но и я тоже очень счастлива, когда Августа рядом.— Твоему папе очень повезло, что у него такая дочка. — Кэрри выразительно посмотрела на покрасневшую Августу.— Я знаю, — серьезно кивнула девочка и схватила Августу за руку.Теперь не пройдет и недели, как все будут так же многозначительно улыбаться за ее спиной, особенно после упоминания о Скотте Хэммонде. Августа не стала ни подтверждать, ни отрицать слов Хлои — это все равно не могло ничего изменить.
— Как ты думаешь, долго ли нам удастся скрывать свои отношения в таком городке, как наш? — спросила Августа, разглядывая остатки молока в стакане.Берт давно уже недовольно ворчал по поводу этих ночных хождений. Он только что закончил свой вечерний обход, когда женщина вышла из спальни. Маленькая девочка делала так довольно часто, и Берт привык к этому. Но сейчас хозяин тоже не спал. Над плитой в кухне горел огонь. Они что-то готовили и разговаривали. Не очень вежливо с их стороны заставлять его ждать, подумал Берт, позевывая и сворачиваясь калачиком под столом.— Все равно рано или поздно все бы об этом узнали, — беспечно заметил Скотти.— Я понимаю. — Августа уселась напротив него за кухонным столом, нервно вращая левой кистью. И когда наконец Скотти разочаруется в ней, об этом также узнает весь город. Августе часто снились в ночных кошмарах косые взгляды и сочувственные похлопывания по плечу, как это было после окончания ее предыдущего неудачного романа. Теплое молоко вряд ли заменит необходимые в таких случаях антидепрессанты. — Я просто думала, что у нас больше времени, — тихо сказала она, отводя взгляд.— Времени для чего? — спросил Скотти и тут же сам ответил:— Для нас двоих? Для того чтобы спрятаться в кокон, храня от всех наш маленький секрет? Жить в нашем собственном маленьком мире? — Он накрыл рукой руку Августы. — Признаю, мне будет не хватать немного наших переглядываний в комнате, полной народу, или наших тайных свиданий в общественных местах. Но, думаю, мне будет не менее приятно взять тебя за руку при всех. Пригласить в кино. Или на романтический ужин в ресторан.Как он не понимает, что это только осложнит их расставание? Ему же самому будет плохо, когда он не захочет больше ее видеть, но не сможет бросить только из-за того, что открыто демонстрировал их близкие отношения. Августа не могла пережить даже мысли о подобном унижении.— А как насчет твоей репутации? — спросила она.— Моей… что?— Ты ведь директор высшей школы. Люди смотрят на тебя, видят в тебе пример для подражания…И снова Скотти рассмеялся:— Так ты думаешь, я собираюсь содрать с тебя платье в парке, чтобы мы могли заняться любовью в фонтане? — Он сделал вид, что задумывается над подобной перспективой. — Возможно, мне и сошло бы это с рук. Нанимая меня на работу, в школьном совете знали, что я — холостой мужчина из плоти и крови. К тому же я вовсе не собираюсь нападать на тебя посреди школьной площадки для игр, но я также не собираюсь вести монашеский образ жизни только потому, что работаю директором школы. Я мужчина. Я человек. Я влюблен и горжусь этим.Августа глубоко вздохнула. Скотти играет нечестно. Но тут она увидела на его лице выражение такой искренней, такой наивной веры в то, что он говорил, что можно было лишь развести руками. Скотти ничего не поймет, пока не случится самое страшное. Это напоминало крушение двух локомотивов, снятое в замедленном темпе. Двух локомотивов на параллельных рельсах, едущих в одном и том же направлении, одинаковых по размеру и силе — вот только рельсы впереди сходятся.— Ну же, Гасти, — уговаривал ее Скотти. — Поверь, все не так уж плохо. Давай вернемся в постель, и я заставлю тебя забыть все твои тревоги. — Августа скептически улыбнулась. — Нет, правда. Для этого и существуют на свете маленькие городки. Дети вырастают, женятся, сами рожают детей. Через две недели новость о нашем романе перестанет быть новостью.Августе очень хотелось поверить Скотти, хотелось забыть о том, что их разрыв снова привлечет к ним всеобщее внимание. И ей это почти уже удалось, как вдруг она вспомнила, что приближается новое несчастье, и отчаяние с новой силой овладело ее сердцем.— Через неделю приезжает моя мать, — упавшим голосом сказала Августа.Скотти не смог сдержать смеха, услышав нотки отчаяния в ее голосе.— Согреть тебе еще молока? — сочувственно спросил он.— Подожди. Вот познакомишься с моей матерью, и посмотрим, захочется ли тебе смеяться.— Послушай, все то время, что она пробудет здесь, я буду носить свои сияющие доспехи. Тебе достаточно вскрикнуть — и я прискачу на помощь.— А кто спасет тебя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48