— Меня! — возмутился Скотти. — Да она полюбит меня с первого взгляда.— Хм-м. Какая самоуверенность!— Я ведь неотразим. — И он лучезарно улыбнулся Гасти, словно подтверждая свои слова. Затем взял у Августы пустой стакан, поднял девушку на ноги и взял ее под руку. — Не знаю, как ты не заметила до сих пор, но женщины за сорок просто не могут передо мной устоять. — Женщины до сорока тоже не могли перед ним устоять, но вряд ли стоило напоминать ему об этом. — Я неподражаем, как румба в субботу вечером. — Скотти повел ее в спальню с таким видом, словно на нем был по меньшей мере фрак, а вовсе не полосатые трусы. — Неотразим, как яблочный пирог, — добавил Скотти, покрывая поцелуями ее шею.— Да уж, — засмеялась Августа, падая вместе с ним в постель. — Я это заметила.
— Ты — самая замечательная сестра на свете.— Не забудь, что в следующий раз мы с Аланом хотим на месяц поехать на побережье. Одни, — мечтательно произнесла Лидия. — Это будет после Дня благодарения, когда уедет мама. Я сказала Эрику, что ему придется поспать немного в комнате Джейка и Тодда, и он закатил такую истерику! Даже не спросив почему.— Бедный ребенок. Я прекрасно понимаю его чувства. Но если он так расстроен…— Я шучу. К тому же маме гораздо удобнее будет остановиться у нас. Тебя ведь целый день нет. Бог знает, во что она ввяжется без постоянного наблюдения.— Да уж. О господи, а что, если она вызовется помогать нам с постановкой?— Слишком поздно. У каждого в городе уже есть свое задание. Придется ей удовольствоваться участью зрителя.— Да уж. На это стоит посмотреть. Мама в роли стороннего наблюдателя. Я… подожди, Лидди, кто-то стучит в дверь.Сегодня у нее не было уроков, а Скотти и Хлоя обычно пользуются задней дверью. Августой овладело любопытство, особенно когда, выглянув в окно, она не увидела перед домом машины.— Мама!— Августа, дорогая, помоги мне, — тяжело выдохнула Ванда Миллер, ставя перед дочерью огромную картонную коробку. — Можешь себе представить, водитель такси отказался поднести мои вещи к дому! Просто сгрузил их на обочине. — Она быстро чмокнула дочь в щеку, открывая дверь пошире, чтобы внести внушительных размеров чемодан. — Куда катится этот мир?! Люди забыли, что такое манеры. Мужчины перестали походить на мужчин. — Ванда быстро окинула взглядом дочь. — Чем занимаешься, дорогая? Выглядишь ты отлично.— Да? То есть я хотела спросить, что…— Знаю, мы все договорились, что я остановлюсь у Лидии. Но я подумала, что перед спектаклем и Днем благодарения нечего мне путаться у нее под ногами. Я должна разделить свое внимание между вами поровну. Знаю, ты привыкла жить одна, но я обещаю ни во что не вмешиваться. О, какую чудесную краску ты выбрала для этой комнаты. Это персиковый?— Королевский абрикос.— Яблоки и апельсины, — рассмеялась Ванда, с грохотом опуская на пол тяжеленный чемодан. — Я не так уж ошиблась.Августа подняла на стул коробку и удивленно спросила:— Что это?— Пять тысяч шестьсот экземпляров книги «Мои тропические леса». По одному для каждого в городе, — пояснила Ванда, не переставая восхищаться краской. — И ты все это сделала сама?— Да. — Августа оглядела комнату, словно никогда не видела ее раньше, чувствуя себя растерянной и смущенной. — В основном сама.— Тебе нужны сюда шторы. Но ты, наверное, просто пока еще не выбрала нужную расцветку? Я так устала. Дорогая, могу я попросить тебя налить мне чаю? Трудно признаться в этом, но нервы у меня уже не те. Помню времена, когда мне ничего не стоило проехать на автобусе из Сиэтла до Оклахомы, а оттуда до Августы, в Джорджию, в самый разгар лета, только чтобы принять участие в марше борцов за права человека. Теперь же восьмидесятиминутный авиаперелет повергает меня в дрожь.— Да… конечно. Чаю… Хорошо. Я даже не спросила тебя, как ты долетела, мама. — Можно подумать, ей дали возможность вставить хоть слово. — О господи! Я ведь оставила Лидди на телефоне. Проходи… проходи в кухню. Вон туда. Можешь поздороваться с ней. Пока я грею воду.Одно недоразумение за другим. Две недели без секса, расспросы по поводу Скотти, бесконечные пустые разговоры, когда обе они будут избегать любых упоминаний о крахе музыкальной карьеры Августы. Обвинения в отказе служить обществу… Тайлервилл не в счет. И все это свалилось на нее именно в тот момент, когда она наконец поняла, что самое важное в ее жизни — это ее будущее со Скотти Хэммондом. Сколько же еще препятствий ее ждет впереди?— Августа! — закричала Хлоя, врываясь через заднюю дверь без обычного в таких случаях звонка. — Угадай, что у меня есть. Только угадай. Мне разрешили держать ее у папы в доме. Угадай, что это. Угадай, где это. — Девочка восторженно засмеялась. — Ты только угадай! — Заметив Ванду, девочка нахмурилась, затем быстро спросила:— Кто это разговаривает по твоему телефону?— Это моя мама, Хлоя. Мама, — произнесла Августа, видя, что мать ее с интересом разглядывает незнакомого ребенка. — Это Хлоя Хэммонд из соседнего дома.— Как дела, Хлоя? — улыбнулась девочке Ванда.— Просто здорово! Угадайте, что у меня есть. И угадайте, где это.— Погоди минутку, Лидия, — сказала Ванда в телефонную трубку. — Итак, Хлоя, что же у тебя есть? И где же это? — Она играла в эту игру как настоящий профессионал.Хлоя снова рассмеялась, засунув руку в накладной карман своей курточки с капюшоном.— Ни за что не догадаетесь. У меня в кармане мышь. Смотрите.Хотя мышка была не больше маленького кулачка Хлои, длинный розовый хвост, похожий на крысиный, исторг у Ванды вопль, напугавший девочку до смерти. Она уронила мышку, которая — вполне естественно — поспешила убежать.— Моя мышка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48