..
- Да он тебя про девку, - хмыкнул Пшибурджевский.
Девку? Какую девку? Ах это... Я пожал плечами.
- Там мэр ждет... - начал было Потапов.
- Подождет, - отрезал я. Сволочи, такой кайф обломали!

Я пек ежевичный торт. Чистая кухня, свежие продукты - готовить одно
удовольствие. Засунул в духовку коржи и стал растирать ежевику. Сладкая
багровая масса похрустывала под ложкой. Тоскливый цвет. Свернувшаяся
кровь, солнце за тучами - закат, который видишь в последний раз. Открылась
дверь и кто-то со смазанным, неразличимым лицом сказал: "Выходи..." Я
вышел и ежевичный свет ударил в глаза. Человек толкнул меня в спину и мы
двинулись вверх по тропинке. Шли долго. Поселок лежал на ладони, как на
карте-трехверстке. Сгоревшие дома, сетка дорог и тропинок, окопы старые и
новые, начатые нами, но брошенные за ненадобностью, две пулеметные
точки... На "верхотуре" стояла машина Пшибурджевского - маскировочная сеть
натянута, пост выставлен, сидят, хлещут самогонку... Мы шли, а в голове, в
такт шагам, метрономом, стучало: "Пора начинать, пора, пора, пора..."
Когда мы выбрались к скалам начало темнеть. "Иди вперед" - человек
остановился, снял с плеча автомат. Времени оставалось немного, я закричал
и в ту же секунду услышал далекий крик Ирки. "Здесь! Я здесь, сюда!" Я
понял, что она - это я, но человек за спиной уже нажал на спуск...
Умирать не страшно. Особенно во сне. Но когда на небе вдруг
появляются тучи или полыхнет из-за облаков солнце, я вздрагиваю. Боюсь,
что это не солнце, что из облаков вместо дождя упадет пепел и единственный
наш дозиметр закудахчет, отсчитывая рентгены. Сохранились шахты, целы
пусковые установки и в прибрежных водах плавает вполне достаточно. Две
субмарины захватили на рейде Севастополя и еще, кажется, база под
Джанкоем...
Табу. Последнее средство. Никто не знает силы ответного удара и
количество шахт, оставшихся там, куда ушли твои ракеты. Старая власть
пыталась эвакуировать установки из опасных регионов. Вывозили и
демонтировали, пока не оказалось, что вывозить некуда.
Два залпа научили думать и заставили бояться. Зап и Востсиб. Обмен
ударами, локальный конфликт. Правда, был еще Воронеж... Последняя
незаконсервированная АЭС и кучка идиотов, возомнивших себя хозяевами
страны. Теперь под Царицыном ловятся лимонно-желтые безглазые раки
размером с БТР... Только ловить их некому. Связи нет не случайно. Второй
год безумствует в ионосфере чудовищная магнитная буря, подавившая эфир.
Так и не смог привыкнуть к северным сияниям, ложным солнцам и прочим
небесным чудесам. Многие видят в этом знамение, привет от Иоанна
Богослова.
Табу. На смену прежним заповедям пришли другие. Новые времена, новая
мораль. "Не убий, не укради, не возжелай..." Библейская рухлядь! Шелуха
осыпалась быстро, остался один и главный закон - "ударь первым". Многого я
не понимаю. Почему, например, допустимо реквизировать выпивку, а за
"травку" следует платить. Пусть немного, чисто символически... После
акции, захваченное оружие распределяется по жребию и не дай Бог кому-то
смухлевать! Прикуривать - только от спички или зажигалки, ни в коем случае
от самопалки. Из карточных игр нормальная лишь бура, остальные - "игры для
гомиков".
Другие времена и ценности, другой мир, другая жизнь. Не могу
вспомнить прошлое! Восьмичасовая работа с перерывом на обед, перекуры с
ребятами, треп и анекдотики, столовая-тошниловка, где люди стоят в
очереди... Не боятся стоять, ощущая соседа за спиной. Дико! Интересно,
скажи мне тогда в кого я превращусь, поверил бы? Я ведь мирным человеком
был. Никаких мордобоев, выяснений отношений в пивных, быдло ненавидел...
Крутым парнем стал, однако.
Никто не помнит прошлого, но каждый цепляется за него как может.
Шуров лелеет "биговскую" ручку, а Пшибурджевский пьет из хрустальной
антикварной рюмочки, не расставаясь ни на минуту...
Стоит начать, не остановишься. Утром я не удержался, почистил зубы.
От души, с удовольствием. И пасты выдавил сантиметр, не меньше. Тут же
пожалел и пришлось долго уговаривать себя, что тюбик еще не пуст, что буду
экономить, что иначе нельзя - башка трещит, во рту пересохло и горько от
желчи, а надо быть в форме...
Так я ничего и не решил. Изменить приговор невозможно, нет у меня
права отменять. Снять часового, похитить, спасти, бежать в горы - все это
бред, сюжет для вымерших киношников. Уйти дадут не дальше окраины.
Обложат, зажмут и расстреляют. Как Витьку-маленького... А если и
получится? Рай в шалаше, идиллия на руинах. До Симферополя не доберешься,
напорешься на стаю малолеток или ночков. Те еще волки. Может рискнуть
морем?..
Достал сигарету, тщательно размял и долго прикуривал, стараясь
успокоиться. Шанс имелся, крошечный, но реальный. Теплоходик у причала.
Убогое прогулочное суденышко, черт знает как и когда попавшее сюда.
Задолго до развала оно носило гордое имя какого-нибудь пионера-героя.
Катали на нем курортников, возили народнохозяйственные грузы. При Сытине
курортники исчезли, посудину покрасили в камуфляжный цвет, приспособив под
плавучую тюрьму. Сытин обожал подобные шутки. Вскоре Сытин кончился, а
кораблик остался стоять на приколе, забытый и никому не нужный. Горючего
не было, да и обстановка не располагала к морским прогулкам. Теплоходик я
присмотрел давно, не поленился облазить. Ходовая часть потрепана, проводка
на соплях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18