.. Здоровый
секс. Напрасно надеялся. Я не ощущал ее как прежде, мы не могли больше
разговаривать глазами. Я шептал и она отвечала, задыхаясь, но это были
пустые фразы. Мысли ее, любовь, ненависть остались далеко в прошлом,
отсеченные, измолоченные тремя годами дыма и запаха сгоревшей солярки.
Вниз-вверх, вверх-вниз.
Я сел и закурил. Пустой как стреляная гильза. Отработанный. Абсолютно
она не отличалась от прочих. Надо же напридумывать столько на пустом месте
- корабль, прорыв, Стамбул... Здесь мое место! Экологическая ниша.
Запоздала ты, девонька. Двумя годами раньше... Поздно! Осенью темнеет
рано, Петрович явится часа через три.
- Долго меня здесь хранить собираешься? - Ирка сбросила плащ,
потянулась...
- Не очень.
- А что потом делать будем?
Знакомый расклад. Кровать, зеленые эмалевые стены, запах мочи и
хлорки, отец под капельницей. "Хорош я?" "Все в порядке, папа. На поправку
идешь". Высокий гуманизм - врать покойникам.
- Уедем.
Подобному мог поверить лишь дебил с тухлым мозжечком, но она
успокоилась, расцвела.
- Смотри, что у меня есть, - Ирка протянула замусоленный листочек.
- Листовка что-ли? - последние пол года турецкие "Боинги" тоннами
сыпали на побережье свои агитки. "Крым - иськонна турэцкаия зэмлиа. Братя
- крымчианэ..."
Но это оказалось другое. Страница журнала, вытертая, покрытая
масляными пятнами бумага, прозрачная словно стекло. Ни глянца, ни шрифта.
Ага... Фотография раньше была, кажется цветная.
- Дубинушка, это "Бурда"!
- Да-а-а?..
- "Бурда моден". Рецепт ежевичного торта.
- Ну?! - я поднес бумажку к глазам. - Точно!
Действительно, на фотографии обнаружился торт - роскошное сооружение,
украшенное взбитыми сливками, ягодками и зелеными листиками.
- ...часть бисквита положить на дно... м-м-м какой-то формы и
заполнить ее ежевичной массой... Черт, не разберешь!
- Подожди, - она выхватила бумажку и начала декламировать. Нараспев,
как стихи. - Половину сливок сбить и вместе со ста пятьюдесятью граммами
ежевики смешать с кремом. Бисквит разрезать на два коржа...
В листок она не заглядывала, цитировала по памяти. Я обмер. Меня
трудно пронять, но тут... Было в этой противоестественной картинке нечто
жуткое. Рецептурный фанатизм, оргазм кулинара? Не то... Опять я попробовал
настроиться на нее и вновь ничего не вышло. Слушать дальше было невозможно
и я пробормотал:
- Давай сделаем торт.
Через секунду она сидела на моих коленях, обнимая за шею.
- Ой здорово! Сливки достанем. Яйца, простокваша...
Вспомнив пустые, мертвые дворы, откуда повымели даже кошек, я нервно
хихикнул.
- Вот желатин сложно. Достанешь желатин?
- Ага. Обязательно.
- Ты все-все-все достанешь?
- Все. Я скажу ребятам и они... принесут.
- А сверху украсим ягодами и... Помнишь, фирменная присыпка была,
разноцветная? Клевая штука!
- Жаль нет, - меня осенило. - О! Смотри!
Я вынул "Aquafresh".
- Это ж паста!
- И что? Если немножко выдавить сверху... точечками. Она цветная,
синяя, красная. Полосками. Красиво. И съедобная... мятой пахнет.
- Когда начнем? - Ирка потянулась к тюбику, но я осторожно отвел руку
и спрятал его в карман.
- Завтра. Или послезавтра. Как ребята желатин найдут, - я с трудом
сдерживался чтобы не засмеяться. Нервы.
- А вино... Здесь есть вино?
- Есть. Все есть.
Театр абсурда! Пора уходить. Я снял ее с колен и встал.
- Ты еще сегодня приди. Пожалуйста, - что-то она почувствовала,
занервничала. - Плохо тут... Плохо. Придешь?
- Ладно, - кивнув, я вышел.
Паралич конечно подслушивал.
- Что, капитан? Ежевичные торты?
- Молчи, сволочь, - равнодушно сказал я. - Слышал, так молчи.
Скучно это все, коллеги! Сливки в Приморском, ежевика осенью. Бред!
Сегодня ее расстреляют и никаких тортов больше не будет. Никогда.

Море не успокаивалось, штормило баллов на пять. Погодка! Облака
низкие, а толку-то? До Одессы я думал, в такую облачность не бомбят.
Многие думали... Милый сюрпризец! И ведь предупреждал Баринов, папашка его
в авиации служил. И точно, накрыли по приборам. Лучше солнце, веселее. Мэр
подождет, охоту на Гулько начинать рано. Вечером стреляют чаще, меньше
шансов засветиться. "Макаров" в такую работу не годится, "калаш" лучше, но
здоровая дура, куда я с ней попрусь? Пора доставать вещицу.
Дома, на дне мешка лежала моя заначка. Стоила она мне часов и трех
тысяч новых "гаврилок". Серьезная машинка неизвестной модели и калибра.
Продавец не знал, а я не спросил. На Симферопольском толчке не спрашивают.
Убедил ствол - арбуз пролетит. Мало патронов - половина ушла на
пристрелку. Ничего, много не потребуется. Попадешь в голову, черепушку не
соберут.
Дорогой мой заместитель, как тебя лучше перехватывать-то? Где ты
есть? Где бываешь и что делаешь... Никогда не задумывался. Интересно.
Поселок, пансионат, еще дом отдыха - повыше на горке, там теперь одни
развалины. Пойду-ка я тебя поищу.
Поселок угасал, хотя народу оставалось несколько тысяч - по нынешним
временам немало. Местные сбежали давно, но появились пришлые - с севера и
востока. Наивные люди, помнившие Крым курортом, с персиками и пляжами.
Персики-то остались, только сыт ими не будешь. Да и не до купаний, другие
заботы. Холера. Пресную воду приходится таскать за два километра и это
получается не часто. Все равно, приезжают на машинах, приходят пешком,
занимают пустые дома и оседают, а некоторые уходят дальше. Одни рвутся на
юг, другие на север, к запавшим в память магазинам Москвы и Питера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18