В конце
концов стреляют вроде не в тебя. Пока. Ничего, привыкли...
Я сидел в Москве с двумя сотнями долларов, кладовкой набитой жратвой
и боялся. Через полгода, удирая из обезумевшей столицы с "Макаровым" и
банкой "Сельди иваси" в кармане я был спокойнее Мэн Цзы и потому уцелел.
В незапамятные времена здесь был рынок. Давно исчезли прилавки и
навесы, от продмага осталась полуразрушенная кирпичная коробка. На
пятачке, засыпанном молочно-белой скрипучей крупой разбитой витрины,
толпились беженцы. Продавали часы, кассеты, пользованные шприцы, женские
сапожки, календари за давно минувшие годы, фотоаппараты. Покупали зимние
вещи, керосин, дрова, самогонку и еду, еду, еду... Скучно шла торговля,
вяло и невесело. Не продавали, перешептывались, испуганным стадом сбившись
в кучу. В стороне торчали мрачные, непохмеленные Малой и Пух. Перед ними,
не отрывая рук от лица, стоял на коленях скрюченный мужик. Хлестало
хорошо...
- Развлекаетесь?
Пух пробурчал неразборчивое, а Малой жизнерадостно сообщил:
- Это ж, гнида, спекулянт!
Спекулянт забормотал было, но, захлебнувшись, умолк.
- Гулько не видали?
Пух кивнул.
- Он у бабки яблоки покупал! - ухмыльнулся Малой.
- Покупал? - мне показалось, что я ослышался.
- Вот и я тоже, думаю, че он, сбрендил? Пошел, да взял - все дела.
- Он тут часто покупает для бабы своей... - Пух замолк, уставившись
под ноги.
- Бабы?
Ответа не было и я спросил:
- А куда он пошел?
- К бабе! - заржал Малой, а Пух выразительно кивнул головой за угол и
отвернулся.
Однако! Гулько, покупающий яблочки, Гулько с бабой... Холодок
прошелся по загривку, а в животе зашевелился студенистый комок предзнания.
Я вспомнил. Вот значит как... При костюме и в шляпе, с дамой под ручку...
Я уже понял, чувствовал ответ, а через два шага получил его.
Они сидели на ржавой тумбе спиною, ничего не замечая, а я, глянув на
них, нырнул в развалины и замер. Слышно было отлично - стена оказалась как
сито, да и говорили они не таясь.
- Я не могу до него добраться. Понимаешь, не могу! - вещал Гулько
обычным своим бледным голосом. - Он мысли читает... Да помнишь, сама же
говорила!
- Говорила! - девушка Галя звучно откусила от яблока и невнятно
закончила:
- А мне плевать! Делай, что хочешь, я больше с ним не могу! Он же
садист! Это выродок, шизофреник...
Усмехнувшись, я присел на корточки, устроился поудобнее. Разговор
предстоял долгий и интересный. Как я ее почувствовал, а?! Не-е-ет, не
обманула она меня своими нежностями. Боль и страх прятались за ними. А мне
что? Мне нравилось.
- Потерпи. Еще дня два, самое большее. Раскинь мозгами - не могу же я
его убрать в открытую. Гад, он повода не дает.
- Так подлови его!
- Все готово. Я же говорю - два дня. Они помолчали. Девушка Галя
грызла яблоко. Будто не кормили.
- А эта девушка, она как, красивая?
- Ничего, - раздался звук, будто хлопнули в ладоши - Гулько ударил
рукой по колену. - Негодяй! Я решил, он на ней хоть поломается. Мы бы его
шлепнули, ее отпустили... Плевать ему!
Фантастика! Врет, да как сладко! Послушаешь, решишь, он все знал с
самого начала. Про Ирку, про меня... Отпустил бы! Гуманист, благородный
дон!
Девушка Галя поверила. Очень ей хотелось ему верить - я это чуял
сквозь кирпич. Словно наяву увидел как она сморщилась.
- Говорю, выродок! Ты бы смог так, если меня?..
Он замялся, но только на секунду.
- Ты что?! Нет, конечно.
Обнял ее за плечи, Ромео из Красного Дома... Интересно, давно знают
друг друга?
- Ты что-нибудь делаешь еще? - спросила Галя.
Делает еще?! О-о-о, он много чего делает, повсюду успевает!
Неутомимый творец и гуманист...
- Так... Набрасываю...
"Доносы в Красный Дом?" - мелькнуло у меня, но тут я понял: писатель!
Каратель-мемуарист. А-ля, Борис Савинков...
- Набрасываешь... - странным голосом повторила Галя. Не картинка,
слайд мелькнул передо мной. Она будет любить его, умащать и вылизывать,
пока граница не останется за спиной. Транспортное средство одноразового
пользования.
- Материала полно! - радостно отозвался Гулько. Куда девалось
хваленое его чутье?
Помолчали.
- Ладно, - Гулько встал. - Пора. Не стоит нарываться. Бабахалку мне
дала...
Сволочь! Мой револьвер! Я дернулся, едва не загремев в кирпичи. Как
же я лопухнулся?!
- Солярки десять бочек... Все на ходу - я проверял. Шторма не будет,
доберемся. Пакуй вещички, а я пока с капитаном...
И они заворковали про то как уедут, устроятся, как заживут, два
голубка. Никуда они не денутся и никак не заживут, жить им осталось самую
малость. Теперь я обойдусь без оружия, слеплю их тепленькими. Они
раскрылись, они мои. Холодно и четко я прокручивал варианты. Садист,
видишь ли! Ничего, Петрович понравится ей на-а-амного больше! А Гулько...
Что ж, ему представится возможность проверить свою жертвенность. Только
девушку Галю я не отпущу в любом случае. Агентуру не отпускают.
Голубки давно исчезли, разлетелись в разные стороны, а я сидел на
корточках, смаковал придуманное и радовался тихо-тихо... Хотелось начать
сейчас, немедленно, но я удержался. Не суетиться - золотое правило.
Торопливые пошли на перегной. Шел и думал.
В такое тошнотное место я прежде не забирался. Ненавижу свалки.
Домашнего мусора было чуть, ржавая арматура, кирпичная пыль, дробленые
панели. Что тут стояло? Интересно, подвалы ведь должны остаться. Идеальное
место для подземного капища сатанистов-ленинцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18