«Эмиссар Св. Бернара, клервоский монах, нанес ущерб делу, когда, вместо того, чтобы выступить против неверных мусульман, обратился против евреев». Однако письмо Св. Бернара не дает оснований видеть в Ральфе его эмиссара. Вероятно, монах покинул свой монастырь вместе с каким-нибудь проповедником, не получив никаких полномочий, и решил действовать самостоятельно.Многие церковные историки рассматривают деятельность Ральфа как своего рода несчастную случайность, происшедшую из-за фанатизма одного-единственного человека, а не как характерное и неизбежное явление 12 века, хотя фактически это именно так. «Какой-то невежественный монах, — писал Неандер, — по имени Рудольф, выдвинулся на первый план в качестве проповедника крестового похода» (131, 217). Нет никаких свидетельств, что Ральф был невежественен, а если он и был таковым, то виноват в этом был его настоятель. Представление, что монахи, которые не были невежественными, отказались бы от участия в подобной кампании, не выдерживает никакой критики. Ральф встретил широкую поддержку со стороны монастырей и местного духовенства. На пути в Германию он прихватил в качестве переводчика настоятеля одного из бельгийских монастырей. Возможно, Неандер хотел сказать, что Ральф был невежественен, ибо не знал немецкого языка, однако и Св. Бернар не знал немецкого. История самостоятельной деятельности Ральфа явно неполна. Мы не знаем подробностей начального этапа его похождений, о которых хронисты того времени не были осведомлены или умалчивали.Св. Бернар привлек множество добровольцев, объявив, что награда за убийство неверного — место в раю, а Ральф поведал своей пастве, что к этим неверным ведет долгий путь, к тому же они воинственны и хорошо вооружены; гораздо надежнее и не менее достойно награды убивать безоружных евреев у себя дома. Народ, подготовленный к восприятию этой идеи столетиями церковной пропаганды, не заставил себя долго упрашивать: началась массовая резня в Шпеере, Кельне, Майнце и многих других городах Германии. Когда до Бернара дошли известия о погромах, он после некоторого промедления, очевидно, удостоверившись в фактах, направил послание архиепископу Майнца и энциклику *15 «К владыкам и дражайшим отцам, архиепископам, епископам со всем причтом и благочестивым народом Восточной Европы и Баварии».Эти епископы были не способны пресечь резню, и нет свидетельств, что они серьезно попытались помешать ей. Св. Бернару пришлось самому отправиться в Германию. Он объехал прирейнские земли, в которых его враждебно встречали возбужденные толпы. Тем не менее, ему удалось помешать полному истреблению евреев. Они не забыли этого. «Если бы милосердный Бог не послал нам этого священника, — писал в 16 веке рабби Иосеф ха-Кохен, — ни один еврей не избежал бы смерти».И все же усилия Св. Бернара были не вполне успешны. После его отъезда из Германии в феврале 1147 года крестоносцы напали на евреев Вюрцбурга, убили более двадцати из них, а остальных подвергли жестоким истязаниям. Приблизительно в то же время подобные события происходили и во Франции. «Не так далеко от Клервоского монастыря, почти на глазах у его аббата Бернара, дикие банды крестоносцев безнаказанно продолжали свое кровавое дело» (77, 3, 355). Этих головорезов нельзя было остановить посланиями и проповедями, нужны были более решительные меры. Св. Бернар сделал выговор Ральфу и отослал его назад в монастырь, хотя его следовало бы судить и повесить. Тем не менее несомненно, что вмешательство Св. Бернара спасло жизнь многим сотням евреев. Его проповеди вряд ли могли повлиять на толпу, тем более, что он не знал немецкого языка. Но ему удалось втолковать германским епископам, что их обязанность — положить конец жестокостям, за которые они тоже несли ответственность.При составлении своей энциклики Св. Бернар столкнулся с дилеммой. Он знал, что погромы в Германии ставят под угрозу успех крестового похода, однако явно опасался сказать что-нибудь, что могло бы нанести ущерб вербовке добровольцев или создать впечатление, будто с евреями следует обращаться как с равными. Четыре пятых послания занимает призыв к походу. О погромах Бернар прямо не говорит. Нет сомнения, что у него были веские политические причины для такой сдержанности. Он начинает с совета баварцам оставить их неразумный обычай сражаться друг с другом и призывает их записываться в Божье войско. Возможно, не без сарказма, понятного лишь немногим из его читателей, Бернар пишет: «Теперь, о храбрый рыцарь, о воинственный герой, ты нашел поле боя, на котором можешь сражаться, не подвергая себя опасности: победа принесет тебе славу, а смерть — награду. Если ты предусмотрительный торговец, если ты любишь блага этого мира, смотри не упусти выгодной сделки, на которую я указываю тебе. Прими знак креста — и ты заслужишь прощение любого греха, в котором признаешься и покаешься».Вопроса о резне Бернар касается весьма дипломатично: «Мы с радостью слышим, что ваши сердца полны религиозного рвения, однако плохо, если такое рвение лишено мудрости». Он объясняет, что убивать евреев — ошибка, так как их существование помогает укреплению христианской веры: «Взгляните на страницы Священного Писания. Я знаю, какие пророчества о евреях содержатся в псалмах: „Бог даст мне смотреть на врагов моих, — говорит церковь. — Не умерщвляй их, чтобы не забыл народ мой“ (Псал., 58:11-12). Они для нас — живой знак Страстей Господних. Для того-то они и рассеяны повсюду, чтобы нести наказание за столь великое преступление и быть свидетелями нашего искупления» (117, Послание 363, «К клирикам и мирянам Восточной Франции»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116