Она сказала, что не может объяснить, как Уилсон оказался на Харрикейн-стрит. Она ничего не знала про миссис Уилсон.Мы обшарили стол убитого, но не откопали ничего полезного. Я навестил телефонисток и ничего не узнал. Час я поработал с посыльными, редакторами и прочими служащими, но ничего не выкачал и из них. Как сказала секретарша, свои дела Уилсон держал при себе — и в этом не знал равных. 3. Дина Бранд В Первом Национальном банке я занялся помощником кассира по фамилии Олбури, молодым, приятного вида блондином лет двадцати пяти.— Я заверял чек для Уилсона, — сказал он, когда я объяснил, что мне нужно. — Пять тысяч, на имя Дины Бранд.— Знаете, кто она такая?— Да, конечно! Я ее знаю.— Можете что-нибудь о ней рассказать?— Пожалуйста, с удовольствием. Вот только я уже на восемь минут опоздал на встречу…— Тогда, может быть, поужинаем вместе?— Прекрасно, — сказал он.— В семь часов в «Грейт Вестерн»?— Договорились.— Я уже исчезаю и отпускаю вас, только скажите, у нее открыт здесь счет?— Да, и сегодня утром она получила по чеку деньги. Чек в полиции.— А где живет эта дама?— Харрикейн-стрит, дом 1232.Я сказал «так, так», потом «ну, до вечера» и ушел.Следующую остановку я сделал в муниципалитете, у шефа полиции.Шеф Нунан был толстяком с круглым добродушным лицом и зелеными глазами. Когда я сказал, чем занимаюсь у него в городе, он как будто обрадовался и предложил мне рукопожатие, сигару и стул.— Ну, — сказал он, когда мы расположились поудобнее, — теперь говорите, кто выкинул эту штуку.— Я умею хранить тайны.— Я тоже, — весело заверил он сквозь клубы дыма. — Так что вы предполагаете?— Трудно гадать, особенно когда нет фактов.— Факты выложить недолго, — сказал он. — Вчера, перед закрытием банка, Уилсон заверил чек на пять тысчонок на имя Дины Бранд. Вечером его продырявили пулей калибра 8, 13 недалеко от ее дома. Те, кто слышал стрельбу, видели возле трупа мужчину и женщину. А на следующее дивное утро вышеуказанная Дина Бранд депонирует вышеуказанный чек в вышеуказанном банке. Ну?— Кто такая эта Дина Бранд?Шеф стряхнул пепел на середину стола, помахал сигарой, зажатой в толстых пальцах, и сказал:— Порочная голубица, как сказал бы поэт. Шикарная потаскуха, первоклассная золотоискательница.— Вы уже были у нее?— Нет. Сперва надо сделать еще пару заходов. Мы приглядываем за ней и ждем. Это я вам не для разглашения.— Ясно. Теперь послушайте. — И я рассказал ему о том, что видел и слышал вчера, пока ждал Дональда Уилсона у него дома.Когда я кончил, шеф выпятил толстые губы, тихонько свистнул и воскликнул:— Ну и ну, интересные штучки вы рассказываете! Так у нее туфля была в крови? И она сказала, что мужа не будет дома?На первый вопрос я ответил: «Так мне показалось», а на второй «Угу».— А вы после этого с ней говорили? — спросил он.— Нет. Я шел к ней сегодня утром, но молодой человек по имени Талер забежал туда первым, и я отложил визит.— Мать честная! — Его зеленые глаза заблестели от восторга. — Это что же, у нее был Шепот?— Вот именно.Он швырнул сигару на пол, встал, оперся пухлыми руками на стол и перегнулся ко мне, излучая восторг.— Ну, вы и поработали, — промурлыкал он. — Да ведь Дина Бранд живет с этим Шепотом. А теперь давайте-ка поедем и побеседуем с вдовой.
Мы вышли из машины шефа полиции у дома миссис Уилсон. У первой ступеньки шеф задержался на секунду и взглянул на черный креп над звонком. Потом сказал: «Что делать — приходится», — и мы поднялись на крыльцо.Миссис Уилсон не особенно жаждала этой встречи, но если шефы полиции настаивают, их обычно принимают. Этот шеф настаивал. Нас провели наверх в библиотеку, где сидела вдова. Она была в черном. В ее голубых глазах сквозил лютый холод.Мы с Нунаном по очереди пробормотали соболезнования, и затем он приступил к делу:— Хотелось бы задать вам несколько вопросов. Вот, например, куда вы ездили вчера вечером?Она неприязненно взглянула на меня, затем на шефа, нахмурилась и высокомерно произнесла:— Можно узнать, почему меня допрашивают?Пока я вспоминал, сколько раз в жизни я слышал эту фразу — слово в слово, интонация в интонацию, — шеф, не обратив ни малейшего внимания на вопрос, благодушно продолжал:— И потом еще, у вас на туфле оказалось пятно. На правой, а может, на левой. В общем, на какой-то было.Верхняя губа у нее начала подергиваться.— Вроде все? — спросил у меня шеф. Не успел я ответить, как он прищелкнул языком и снова обратил к миссис Уилсон свое добродушное лицо. — Чуть не забыл. Еще вопрос — как вы узнали, что ваш муж не вернется домой?Она, пошатываясь, поднялась на ноги, — рука, которой она схватилась за спинку стула, побелела.— Надеюсь, вы извините…— Да, пожалуйста. — Шеф сделал широкий жест своей мясистой дланью. — Не будем вас беспокоить. Вот только куда вы ездили, и насчет туфли, и откуда вы знали, что он не вернется. Да, и, пожалуй, вот еще что — зачем сегодня утром у вас был Талер?Миссис Уилсон опять села, пытаясь сохранять самообладание. Шеф поглядел на нее. Улыбка, в которую он старался вложить побольше сердечности, образовала на его жирном лице странные складки и бугры. Немного погодя плечи у нее обмякли, подбородок коснулся груди, спина согнулась.Я подвинул стул и сел напротив.— Придется рассказать, миссис Уилсон, — сказал я как можно более сочувственно. — Такие вещи надо объяснять.— Вы считаете, я что-то скрываю? — с вызовом спросила миссис Уилсон. Она снова выпрямилась и произносила каждое слово очень тщательно — разве что слегка шепелявила. — Да, я уезжала. На туфле была кровь. Я знала, что мой муж мертв. Талер приходил в связи с его смертью. Я на все ответила?— Это мы и так знаем, — сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55