ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он устал пожимать руки всем этим разодетым в пух и прах дамам, которые говорили только одно – какая замечательная у него свадьба. Он с трудом отвязался от гостей, чтобы пойти наверх и переодеться, когда вдруг увидел в холле Олли Тейлора, пьяного в стельку. Тот, по-видимому поскользнувшись, упал на персидский ковер и растянулся во весь свой рост у ног миссис Уэтли, которая только что вышла из зала, взволнованная, заплаканная, в бледно-лиловом платье, вся увешанная бриллиантами. Чарли держался на ногах твердо.
Несмотря на «сухую» свадьбу, Нэт с Фаррелом явно немало где-то хлебнули – когда они вошли в комнату, где Чарли надевал коричневый дорожный костюм, глаза у обоих здорово блестели, на губах – подозрительная влага.
– Счастливые мерзавцы! – воскликнул он. – Где достали? Черт возьми, неужели трудно было вынести Олли Тейлора?
– Он ушел, – сообщили они хором. – Мы строго следим здесь за порядком.
– Боже, думаю, как хорошо, что я слишком поздно послал приглашения на свадьбу своему брату и всей его банде в Миннеаполисе. Мой дядя Фогель наверняка бегал бы по залу, щипал всех престарелых жеманниц за тощие задницы и орал как сумасшедший по-немецки «да здравствует!».
– Да, Олли подвел нас всех, – сказал Нэт. – У этого парня, однако, самое золотое сердце в мире.
– Бедный старый Олли, – эхом откликнулся Чарли. – Отключился!
В дверь постучали. Вошла Глэдис. Ее головка с копной золотистых волос, ее белое, красивое личико чудесно выглядывало из большого воротника искусственного меха.
– Чарли, нам пора. Какой ты все же гадкий мальчик, ты наверняка еще даже не посмотрел наши подарки.
Она повела его наверх, в гостиную, битком набитую изделиями из стекла, столовым серебром, букетами цветов, принадлежностями для курения, наборами с косметикой, шейкерами – в общем, вся комната смахивала на большой универсальный магазин.
– Ты только посмотри, разве все это не мило? – спросила Глэдис.
– Ничего подобного в жизни не видел, – ответил Чарли.
Заметив в противоположном конце коридора вновь прибывших гостей, они быстренько бежали в заднюю комнату, чтобы их не заметили.
– Ну ладно, мы с Глэдис смываемся.
– Пора и нам удирать отсюда, – подхватил Фаррел.
Нэт просто умирал со смеху.
– Послушай, а можно мне поцеловать невесту?
– Ладно тебе, – возразил Чарли. – Поблагодари там за меня всех сопровождающих.
– Ах вы, мои дорогие… ну, а теперь ступайте. – Глэдис помахала им на прощание рукой.
Чарли попытался было прижать ее к себе, но она резко его оттолкнула.
– Послушай, папа уже вытащил чемоданы, они стоят У дверей кухни… Ах, нужно поспешить… Боже, с ума сойти можно!
Они сбежали вниз по черной лестнице, и, прихватив в коридоре чемоданы, сели в такси. У него чемодан из свиной кожи, у нее – черный, лакированный, блестящий. От них исходил особый запах дорогих вещей. Чарли увидел, как из-за колонн большого портика в колониальном стиле вышли Фаррел с Нэтом. Хотели, видно, бросить в новобрачных пригоршню конфетти, но в эту секунду таксист, нажав на газ, рванул вперед.
На вокзале их ожидала только чета Уэтли. Миссис Уэтли, в мешковато сидящей на ней норковой шубке, плакала, а мистер Уэтли ораторствовал, говорил что-то об американском доме, нисколько не заботясь о том, слушает его кто-нибудь или нет. Когда поезд тронулся, Глэдис тоже ударилась в слезы, а Чарли, сидя напротив, чувствовал себя просто отвратительно, не знал, с чего ему в таком случае начать.
– Нужно было лететь.
– Ну кто летает в такую ужасную погоду, разве ты не знаешь? – возразила Глэдис, заливаясь слезами пуще прежнего.
Чтобы хоть чем-то заняться, Чарли заказал обед из вагона-ресторана, а цветному проводнику велел принести ведерко со льдом для шампанского.
– Ах, мои нервы, ни к черту не годятся! – всхлипывала Глэдис, смахивая слезы ручкой в перчатке.
– В конце концов, малышка, ты ведь не плачешь из-за кого-то другого. Только из-за нас с тобой, – мягко сказал Чарли.
Она, позабыв вдруг о слезах, хихикнула.
– Наверное, я все же глупышка…
Проводник, широко улыбаясь с почтением и явной симпатией к ним, откупорил бутылку. Глэдис лишь прикоснулась губами к своему бокалу. Чарли свой выпил до дна, налил себе снова.
– Вот так, Глэдис, вот что такое настоящая жизнь. – Когда проводник ушел, он спросил ее, почему она не пьет. – Прежде в клубах ты никогда не отказывалась от выпивки, Глэд.
– Я не хочу, чтобы и ты пил.
– Это почему же?
Она вдруг густо покраснела.
– Мама говорит, что у пьющих родителей рождаются дети-идиоты.
– Ах ты, бедная девочка, – пожалел ее Чарли, и у него на глазах навернулись слезы.
Они долго молча сидели друг против друга, газ со свистом выходил из наполненных бокалов, как только паровоз резко дергал состав, шампанское проливалось на столик. Принесли вареных цыплят, но Глэдис к ним даже не притронулась. Чарли съел обе порции и один выпил всю бутылку. Теперь он почувствовал тяжесть в желудке, ему казалось, что сейчас он похож на раздувшуюся пивную бочку.
Поезд лязгал, громыхал на стыках, и в ушах у них стоял звон. Состав мчался в заснеженной ночи. Проводник убрал со стола, унес посуду, и Чарли, сняв пиджак, сел рядом с Глэдис. Попытался заняться с ней любовью, но она позволила ему только поцеловать и робко обнять себя, как тогда, до того, как они поженились. Когда он попытался расстегнуть пуговички у нее на платье, она оттолкнула его.
– Подожди, подожди!
Она вышла в туалет, чтобы надеть ночную рубашку. Он долго ждал ее возвращения. Что она там делает, с ума сойти можно, возмущался он. Он сидел в пижаме, чувствуя на себе ледяную струю зимнего воздуха, задувающую в купе через трещину в окне, у него уже зуб на зуб не попадал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209
Несмотря на «сухую» свадьбу, Нэт с Фаррелом явно немало где-то хлебнули – когда они вошли в комнату, где Чарли надевал коричневый дорожный костюм, глаза у обоих здорово блестели, на губах – подозрительная влага.
– Счастливые мерзавцы! – воскликнул он. – Где достали? Черт возьми, неужели трудно было вынести Олли Тейлора?
– Он ушел, – сообщили они хором. – Мы строго следим здесь за порядком.
– Боже, думаю, как хорошо, что я слишком поздно послал приглашения на свадьбу своему брату и всей его банде в Миннеаполисе. Мой дядя Фогель наверняка бегал бы по залу, щипал всех престарелых жеманниц за тощие задницы и орал как сумасшедший по-немецки «да здравствует!».
– Да, Олли подвел нас всех, – сказал Нэт. – У этого парня, однако, самое золотое сердце в мире.
– Бедный старый Олли, – эхом откликнулся Чарли. – Отключился!
В дверь постучали. Вошла Глэдис. Ее головка с копной золотистых волос, ее белое, красивое личико чудесно выглядывало из большого воротника искусственного меха.
– Чарли, нам пора. Какой ты все же гадкий мальчик, ты наверняка еще даже не посмотрел наши подарки.
Она повела его наверх, в гостиную, битком набитую изделиями из стекла, столовым серебром, букетами цветов, принадлежностями для курения, наборами с косметикой, шейкерами – в общем, вся комната смахивала на большой универсальный магазин.
– Ты только посмотри, разве все это не мило? – спросила Глэдис.
– Ничего подобного в жизни не видел, – ответил Чарли.
Заметив в противоположном конце коридора вновь прибывших гостей, они быстренько бежали в заднюю комнату, чтобы их не заметили.
– Ну ладно, мы с Глэдис смываемся.
– Пора и нам удирать отсюда, – подхватил Фаррел.
Нэт просто умирал со смеху.
– Послушай, а можно мне поцеловать невесту?
– Ладно тебе, – возразил Чарли. – Поблагодари там за меня всех сопровождающих.
– Ах вы, мои дорогие… ну, а теперь ступайте. – Глэдис помахала им на прощание рукой.
Чарли попытался было прижать ее к себе, но она резко его оттолкнула.
– Послушай, папа уже вытащил чемоданы, они стоят У дверей кухни… Ах, нужно поспешить… Боже, с ума сойти можно!
Они сбежали вниз по черной лестнице, и, прихватив в коридоре чемоданы, сели в такси. У него чемодан из свиной кожи, у нее – черный, лакированный, блестящий. От них исходил особый запах дорогих вещей. Чарли увидел, как из-за колонн большого портика в колониальном стиле вышли Фаррел с Нэтом. Хотели, видно, бросить в новобрачных пригоршню конфетти, но в эту секунду таксист, нажав на газ, рванул вперед.
На вокзале их ожидала только чета Уэтли. Миссис Уэтли, в мешковато сидящей на ней норковой шубке, плакала, а мистер Уэтли ораторствовал, говорил что-то об американском доме, нисколько не заботясь о том, слушает его кто-нибудь или нет. Когда поезд тронулся, Глэдис тоже ударилась в слезы, а Чарли, сидя напротив, чувствовал себя просто отвратительно, не знал, с чего ему в таком случае начать.
– Нужно было лететь.
– Ну кто летает в такую ужасную погоду, разве ты не знаешь? – возразила Глэдис, заливаясь слезами пуще прежнего.
Чтобы хоть чем-то заняться, Чарли заказал обед из вагона-ресторана, а цветному проводнику велел принести ведерко со льдом для шампанского.
– Ах, мои нервы, ни к черту не годятся! – всхлипывала Глэдис, смахивая слезы ручкой в перчатке.
– В конце концов, малышка, ты ведь не плачешь из-за кого-то другого. Только из-за нас с тобой, – мягко сказал Чарли.
Она, позабыв вдруг о слезах, хихикнула.
– Наверное, я все же глупышка…
Проводник, широко улыбаясь с почтением и явной симпатией к ним, откупорил бутылку. Глэдис лишь прикоснулась губами к своему бокалу. Чарли свой выпил до дна, налил себе снова.
– Вот так, Глэдис, вот что такое настоящая жизнь. – Когда проводник ушел, он спросил ее, почему она не пьет. – Прежде в клубах ты никогда не отказывалась от выпивки, Глэд.
– Я не хочу, чтобы и ты пил.
– Это почему же?
Она вдруг густо покраснела.
– Мама говорит, что у пьющих родителей рождаются дети-идиоты.
– Ах ты, бедная девочка, – пожалел ее Чарли, и у него на глазах навернулись слезы.
Они долго молча сидели друг против друга, газ со свистом выходил из наполненных бокалов, как только паровоз резко дергал состав, шампанское проливалось на столик. Принесли вареных цыплят, но Глэдис к ним даже не притронулась. Чарли съел обе порции и один выпил всю бутылку. Теперь он почувствовал тяжесть в желудке, ему казалось, что сейчас он похож на раздувшуюся пивную бочку.
Поезд лязгал, громыхал на стыках, и в ушах у них стоял звон. Состав мчался в заснеженной ночи. Проводник убрал со стола, унес посуду, и Чарли, сняв пиджак, сел рядом с Глэдис. Попытался заняться с ней любовью, но она позволила ему только поцеловать и робко обнять себя, как тогда, до того, как они поженились. Когда он попытался расстегнуть пуговички у нее на платье, она оттолкнула его.
– Подожди, подожди!
Она вышла в туалет, чтобы надеть ночную рубашку. Он долго ждал ее возвращения. Что она там делает, с ума сойти можно, возмущался он. Он сидел в пижаме, чувствуя на себе ледяную струю зимнего воздуха, задувающую в купе через трещину в окне, у него уже зуб на зуб не попадал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209