– Ну не расстраивайтесь, Джи Даблъю, – сказал Дик и на цыпочках вышел из его спальни.
Он сел на одиннадцатичасовой поезд и прибыл в офис вовремя, чтобы как можно разгрести все завалы. Всем он говорил, что у Джи Даблъю легкий грипп и что ему придется провести несколько дней в постели. За время их отсутствия в конторе накопилось столько работы, что он дал своей секретарше мисс Хиллз доллар на ужин и попросил вернуться на работу в восемь вечера. Для себя заказал в кулинарии несколько бутербродов и кофе.
Он освободился только к полуночи. В пустых коридорах темного здания он столкнулся с двумя старыми уборщиками с ведрами и щетками в руках. «У старика бледное, одутловатое лицо», – отметил он. Выпавший недавно снег, превратившийся теперь в слякоть, придавал Лексингтон-авеню какой-то захолустный вид, словно это была улица в покинутой всеми деревне. Он повернул в верхнюю часть города. Сырой, холодный ветер хлестал по лицу. Он думал о квартире на Пятьдесят шестой улице, в которой полно материнской мебели с позолоченными стульями в передней, со всеми этими ветхими предметами, знакомыми ему с самого детства, с книжкой «Олень у бухты», с гравюрами римского форума в его комнате, кровати из клена с полосатыми матрацами. Он все это явственно увидел теперь перед глазами, а ветер все сильнее задувал ему в лицо.
«Плохо, конечно, когда его мать там одна, но еще хуже, когда она в лечебнице Святого Августина», – рассуждал он сам с собой.
Он остановил первое же такси, прыгнул на мягкое пружинистое сиденье и поехал в ресторан «63».
Там было так тепло, так уютно. Девушка с серебристыми волосами из гардероба, помогая ему снять пальто и шарфик, продолжала, как всегда всю эту зиму, подшучивать над ним, напоминая о его пьяных обещаниях отвезти ее в Майами и помочь ей сделать целое состояние на скачках в Хайали. Он постоял немного, глядя через открытую дверь в салон с низким потолком, где видел столики, стаканы, головы с прилизанными волосами и пышными прическами, поднимающийся спиралью к красноватым ярким фонарям сигаретный дым. Он заметил черную шевелюру Пэт Дулиттл. Она сидела в отдельной нише с Реджи и Джо.
К нему подбежал, потирая руки, официант-итальянец:
– Добрый вечер, мистер Севедж, давненько вас не было. Мы скучали по вас.
– Был в Вашингтоне.
– Ну как там, холодно?
– Средне, – ответил Дик, опускаясь на диванчик красной кожи рядом с Пэт.
– Вы только посмотрите, кто к нам пришел! – сказала она. – А я думала, что вы заняты сейчас тем, что отравляете сознание американской публики под сенью Капитолия.
– Неплохо бы отравить несколько этих западных законодателей, – бросил Дик.
Реджи потянулся за бутылкой.
– Вот, наливаю тебе, Алессандро Борджиа… Думаю, теперь ты пьешь бурбон, коли поякшался с этими призванными на государственную службу отцами-законодателями.
– Конечно, бурбон, ребята… Как я устал… Нужно съесть что-нибудь… Я даже не ужинал… Только что с работы…
Реджи был уже прилично пьян, как, собственно, и Пэт. Джо – чуть потрезвее, но впала в глубокую задумчивость. «Нужно воспользоваться сложившейся ситуацией», – подумал Дик, обнимая Пэт за талию.
– Ну-ка, признавайся, ты получила мою телеграмму?
– Ах, как я смеялась, чуть животик не надорвала, – ответила Пэт. – Боже, Дик, ну разве не приятно, что ты снова с нами, с пьющим классом?
– Послушай, Дик, – обратился к нему Реджи, – тут ходят слухи, что этот слабохарактерный старик отбросил коньки…
– У мистера Мурхауза острый приступ несварения желудка… Когда я уезжал, ему стало значительно лучше, – сказал Дик, чувствуя, что говорит очень уж серьезным тоном.
– Отказ от выпивки их всех в конце концов доконает, – сказал Реджи.
Девушки засмеялись. Дик опрокинул один за другим три стаканчика бурбона, но легче ему от этого не стало. Он чувствовал, насколько измотан, муки голода его, наверное, вконец доконают… Он энергично вертел головой в поисках официанта, чтобы узнать у того, куда подевалось заказанное им филе-миньон, но вдруг услыхал, как Реджи забормотал, неуверенно растягивая слова:
– В конце концов мистер Д. Уорд Мурхауз – не человек… это всего лишь имя… А когда заболевает не человек, а имя, то не жалко.
Дик почувствовал, как кровь прилила к лицу от охватившего его гнева.
– Он – один из шестидесяти самых важных фигур в нашей стране! – возмутился он. – Не забывай, Реджи, что ты от него получаешь деньги…
– Боже мой! – закричал Реджи. – Тоже мне, отважный всадник на коне! Нечего задаваться!
Пэт, засмеявшись, повернулась к Дику.
– По-моему, в Вашингтоне таких, как он, превращают в святош.
– Ничего подобного. Послушай, я тоже люблю пошутить, как и любой другой. Но когда заболевает такой человек, как Джи Даблъю, который, может, сделал гораздо больше всех, чтобы сформировать общественное мнение в нашей стране, то все эти глупые остроты первокурсников отдают дурным вкусом.
Реджи, конечно, был пьян. Теперь он говорил неразборчиво, с южным акцентом.
– Ну, братец, не знаю, как ты, кто такой мастер Мурхауз, но ты… Ты такой же раб с нищенской зарплатой, как и все мы, горемычные…
Дик хотел промолчать, не реагировать, но никак не мог совладать с собой.
– Нравится тебе или нет, но формирование здравого общественного мнения – это одна из самых важных задач в нашей стране. Если бы не оно, американский бизнес давно оказался бы в большой беде… А сегодня нам может нравиться, как развивается американский бизнес, может не нравиться, но он – это уже неопровержимый факт, точно такой, как существование Гималаев, и никакими шуточками и прибауточками этого не изменить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209