Тони закатил отчаянную сцену, он неистовствовал, плакал, повторял, что Эгнис и Марго разрушили его сценическую карьеру и теперь хотят угробить его карьеру в кинопроизводстве.
– Каким же сверхтерпеливым человеком я был! – вопил он, стуча кулаком в грудь. – Я сам позволил этим двум женщинам погубить меня.
Марго то и дело поглядывала на часы на каминной доске. Уже около семи. Наконец, она бросила на стол двадцать пять баксов, и сказала ему: пусть возвращается в конце недели.
– Он опять сходит с ума, – сказала она Эгнис, когда Тони, наконец, ушел. – Он в самом деле очень скоро помешается.
– Несчастный парень, – пожалела его Эгнис. – В принципе он неплохой, только ужасно безвольный.
– Ведь этот тип может его заарканить и причинить нам кучу неприятностей. Как я боюсь этого! У этого парня такая физиономия, что с ней прямая дорога в тюрьму… думаю, нужно начать искать адвоката и подавать на развод. Ничего лучшего придумать нельзя.
– А ты подумала о паблисити? – зарыдала Эгнис.
– В любом случае, – сказала Марго, – Тони должен убраться куда-нибудь подальше. Этот латиноамериканец уже сидит у меня в печенках.
Сэм Марголис опоздал на час.
– Ба, как у вас тихо-мирно, как спокойно! Разве такое мыслимо в этом чокнутом Голливуде?
– Но ведь Марго у нас обычная тихая, фабричная девчонка, – ответила Эгнис, забирая свою корзинку с шитьем и выскальзывая из комнаты.
Он устроился в мягком стуле с подлокотниками, не снимая с головы своего белого берета, вытянув свои саблевидные кривые ноги поближе к камину.
– Мне противна всякая искусственность.
– Даже сейчас? – спросила Эгнис от двери.
Марго предложила ему коктейль, но Сэм сказал, что не пьет. Горничная принесла обед, над которым Эгнис трудилась почти весь день, но он не стал есть, просто пожевал тост и положил себе в тарелку зеленого салата.
– Я никогда не ем и не пью в привычное для принятия пищи время. Я прихожу, только чтобы все посмотреть и поговорить.
– Вот почему вы такой худосочный, – пошутила Марго.
– Вы помните, как я выглядел в прошлом? В мой нью-йоркский период? Ну, не будем говорить об этом. У меня очень плохая память. Я живу только сегодняшним днем. Я теперь только и думаю о той кинокартине, в которой состоится ваш дебют. Я никогда не хожу на вечеринки, но сегодня вы приглашены со мной к Эрвину Гэррису. Ну-ка покажите мне ваши платья. Я сам выберу то, которое вы наденете. Теперь вы должны обязательно приглашать меня, как только соберетесь покупать себе обновку. – Поднимаясь за ней по скрипучей лестнице в спальню, он говорил: – Нет, вам нужна другая обстановка. Эта не подходит. От нее разит предместьем.
Какое-то странное чувство охватило ее, когда она ехала по широким улицам Беверли-Хиллз с высокими пальмами на обочинах, сидя рядом с Сэмом Марголисом. Он заставил ее надеть старое желтое вечернее платье – то самое, которое она купила, когда работала моделью у Пико… Эгнис нашла в Лос-Анджелесе одного французского портного, который его чуть переделал и удлинил. У нее похолодели руки, и она все время боялась, как бы Марголис не услышал, как сильно стучит в ее груди сердце. Она силилась рассказать что-нибудь смешное, забавное, но ничего не выходило, к тому же для чего, если Сэм никогда не смеялся? Интересно, о чем он думает? Она видела в свете мелькающих уличных фонарей его смуглое лицо, узкий лоб под черной густой шевелюрой, губы, профиль с носом, похожим на клюв. На нем был все тот же белый фланелевый костюм, белый широкий галстук с бриллиантовой булавкой в виде клюшки для гольфа. Машина, свернув, подкатила к строю высоких французских окон за рядом деревьев. Обращаясь к ней, спросил:
– Вы, наверное, боитесь, что там вам придется скучать, не так ли? Ничего подобного… Вы сильно удивитесь, когда увидите, что и у нас здесь кое-что имеется, то, что вполне подходит как иностранному, так и нью-йоркскому обществу, к которому вы так привыкли.
Он повернул к ней голову, и пучок света от фонаря мелькнул у него в белках глаз, скользнул по дряблым мешкам под ними, по влажным толстым губам. Он, крепко сжимая ее руку и помогая выйти из автомобиля, нашептывал:
– Вы там окажетесь самой элегантной женщиной, как яркая звезда, затмевающая блеском всех остальных.
Проходя мимо дворецкого, Марго вдруг неожиданно для себя захихикала.
– Продолжайте, продолжайте в том же духе, – сказала она. – Вы сейчас говорите, как… человек гениальный.
– Именно так меня все называют! – громко ответил Марголис, расправляя плечи и замерев по стойке «смирно», пропуская ее через широкие стеклянные двери в вестибюль.
Хуже всего ей пришлось в комнате для раздевания, где нужно было снять верхнюю одежду.
Женщины, приводившие в порядок лица и прически, все, как по команде, стали пристально ее разглядывать – их любопытные взгляды скользили по ней от вечерних туфель-лодочек, по чулкам, дальше выше, задерживаясь на каждой петельке и пуговичке ее платья, затем по шее, чтобы убедиться, нет ли на ней морщин, по волосам, уж не накрашены ли они. Ей тут же дали понять, что ей нужно манто только из горностая. Одна старая дама с сигаретой в руках стояла у двери кабинки в платье, осыпанном бриллиантами, с проникающими насквозь, как рентгеновские лучи, глазами. Марго поймала себя на том, что она неотрывно глядит на болтающийся ценник на ее роскошном туалете. К ней подошла цветная горничная с приятной улыбкой, обнажающей ее ровные зубы. Она перекинула через руку пальто Марго, и ей сразу стало гораздо лучше. Выходя из комнаты, она чувствовала на своей спине их взгляды, они вязко прилипали к ней, и от этого ей становилось не по себе, – наверное так чувствует себя собака с привязанной к хвосту жестяной банкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209