– Ну ладно, осталось совсем немного. Еще день-два – и ваши назойливые гости уедут, а я освобожусь от липкой паутины леди Люсинды. Потерпите еще немного мои ухаживания. Должен признаться, что никогда не мел ухаживать за леди, прошу великодушно простить меня, если что не так. Зато леди Люсинда восприняла всю эту чепуху всерьез…
Ах вот как! Он сам признается, что для него все это чепуха и сплошное притворство. Но разве Нелл в этом сомневалась? Поэтому она нисколько не огорчилась.
– Да, судя по тому, что леди Люсинда сегодня вечером в спешке покинула гостиную, она приняла все за чистую монету.
– Совершенно верно. Значит, вы сможете, преодолев смущение и угрызения совести, притвориться, что я вам небезразличен?
– Притвориться? Разумеется, смогу.
Поднявшись на последнюю ступеньку лестницы, оба услышали скрип двери. Это была дверь комнаты для гостей, которую занимала леди Люсинда. Алекс потянул Нелл за руку, предлагая ей укрыться за большой пальмой в кадке.
– Может быть, это призраки? – прошептал он Нелл на ухо, щекоча ей ухо своим дыханием.
– Друзья тети Хейзел не скрипят дверьми и вообще не издают никакого шума, – шепнула Нелл в ответ. – По крайней мере за все годы, проведенные в Амбо-Коттедже, я никогда ничего не слышала.
– В таком случае по коридору крадется один из страшных вурдалаков, из породы тех, что способны вынуть из человека всю душу, стоит ему зазеваться.
– Вы имеете в виду леди Люсинду?
– Одному Богу, или черту, известно, куда она направляется в столь поздний час и что на ней надето. Я, например, не хотел бы это знать.
– Идет она не в вашу спальню, поскольку там спит Стивз, на случай если бы произошел столь непредвиденный поворот событий.
Конечно, Алекс позаботился о своей безопасности.
– Я также сомневаюсь, что она пойдет навестить мистера Пибоди, пока не убедится, что в доме все уже спят.
– К Пибоди она ни за что не пойдет. Как бы то ни было, Люсинда – леди. К тому же неподалеку спят слуги.
Алекс знал не понаслышке, что нет на свете ничего, что могло бы остановить женщин, однако не стал говорить об этом Нелл.
– Может быть, она хочет проследить за нами, чтобы убедиться, что мы разойдемся по разным комнатам.
– А как же может быть иначе? – Нелл стало не по себе при мысли, что могло быть по-другому. Поскольку в спальне Алекса спит его камердинер, а сама Нелл делит свою спальню с тетей Хейзел, им с Алексом пришлось бы найти пустую комнату или какой-нибудь укромный уголок, если бы они захотели… О Господи! А где же они сейчас, если не в укромном уголке? – Боже милостивый! Леди Люсинда может вообразить, что мы с вами любовники!
– Что идеально вписывается в наши планы.
– Это ужасно! Я не такая.
– Это плохо. Но ничего, со временем научитесь. – Не успела Нелл и глазом моргнуть, как Алекс сказал нарочито громко, чтобы слышала леди Люсинда: – Пойдемте, любовь моя. Позвольте мне проводить вас до комнаты вашей тетушки. Мне не хочется прощаться с вами до завтра, но ничего не поделаешь.
Нелл последовала за Алексом, который нес зажженную свечу. Они прошли мимо спальни леди Люсинды, дверь которой и в самом деле была приоткрыта. Собака не лаяла – либо спала, либо узнала их голоса. Алекс остановился возле двери в комнату тети Хейзел.
Он поставил подсвечник на столик в холле, приложил указательный палец к губам Нелл, чтобы не возражала, и обнял ее.
– Что вы… Ах…
Он приблизил губы к ее губам.
– Вам не следует… Вы не должны… делать это… м-м… Нелл почувствовала, как тепло разливается по телу.
– Я готов длить этот поцелуй вечно, – прошептал Алекс в ее приоткрытые губы.
Это только игра… значит, Нелл должна подыграть Алексу.
– Я тоже.
Кард снова накрыл ее губы своими. На этот раз поцелуй был более долгим и страстным, Нелл бросило в жар.
– Ах… – «Так вот что веками воспевают поэты. И как только им это удается? – удивлялась Нелл, ее разум плавился от этого безумного жара, она плохо соображала. – Зачем поэты сочиняют стихи? Не проще ли целоваться?» – Еще, – пробормотала Нелл, когда Алекс оторвал свои губы от ее губ.
– Такие приятные. Такие нежные. Такие податливые, – шептал Алекс. – Такими я их себе и представлял. – И он снова поцеловал ее – пылко, нежно.
Нелл чувствовала, как у нее слабеют колени, но знала, что Алекс не даст ей упасть. Он обнимал ее все крепче и крепче, прижимая ее к мускулистой груди. Его рука скользнула Ниже, к ее талии, и Нелл поняла, что Алекс не во всем притворяется.
Нелл была невинна, но в академии благородных девиц ее просветили. Девушки тайком проносили в спальню альбомы по искусству, непристойные французские романы, толстые тома по анатомии и физиологии. Поэтому Нелл знала точно, что именно прижималось к нижней части ее тела, которая горела и пульсировала.
Эта твердая штука не бутафория, не театральный реквизит. Алекс хочет ее! В то же время Нелл знала, что желания мужчины не имеют ничего общего с его привязанностями. Не любой уличный разносчик или торговец шерстью влюбляется в Китти Джонстон или подобную ей женщину. Однако Александр Чалфонт Эндикотт, лорд Кард, лондонский Козырной Туз, хочет именно ее, худышку Нелли Слоун.
Нелл прильнула к нему, чтобы еще раз в этом убедиться.
Алекс застонал.
– Вы хотите меня, – прошептала она.
– Вы и представить себе не можете, как сильно!..
Нелл позабыла о леди Люсинде и ее собаке, о призраках и портретах на стене, о страдающем бессонницей Редферне. Пусть их увидят, Нелл все равно. Ее переполняет счастье. Потому что ее целует Алекс!
Он продолжал ее целовать. Или это она его целовала? Оба утратили контроль над собой. Жаждали большего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100