Кард пролистал еще несколько страниц – наброски, изображавшие местных жителей, детей, собак и овец, а также деревья и сценки из деревенской жизни. Это были рисунки карандашом, безукоризненно выполненные и продиктованные чувством.
Нелл попыталась оправдать их простоту:
– Когда у меня есть время, я делаю рисунки пастелью, но они заперты в сундуке, чтобы не испачкались.
– Хотелось бы взглянуть и на них, но эти тоже прелестны.
– В свое время я рисовала с натуры Лизбет и ее малышкy, но так и не закончила портрет. Тогда я была еще неопытной, и портрет мне не удался. К счастью, в заведении, где я училась, мне попалась преданная своему делу преподавательница рисунка и живописи. Помнишь мадам Журне? – обратилась Нелл к леди Люсинде, которая сидела со скучающим видом, игнорируя избитые комплименты своих обожателей. Нелл хотелось втянуть в разговор леди Люсинду и всех собравшихся.
Леди Люсинда нахмурилась:
– Разумеется. Проклятая старая карга, бездарная, не проявляющая должного уважения к тем, кто лучше ее.
У леди Хаверхилл сломался карандаш.
– Вот досада: придется все начинать сначала.
Алекс открыл второй альбом с эскизами. Увидев, что он искренне восхищен, Нелл с воодушевлением стала показывать свои рисунки. Мистеру Пибоди и сэру Чонси надоело смотреть, как леди Хаверхилл рисует скулы леди Люсинды или изгиб ее бровей. Они подошли к Нелл и оба наперебой стали восхищаться ее талантом.
Приободренная похвалами, Нелл нашла один очень старый альбом, сохранившийся еще со школьных времен. Пролистав его, Нелл нашла рисунок, который мог заинтересовать всех: леди Люсинда в школьном фартуке, с темными косичками.
К леди Люсинде вернулось хорошее расположение духа, поклонники снова стали ее расхваливать. Восторгались тем, как хороша она была даже в пору ранней юности, говорили, что уже тогда можно было сказать, что она станет красавицей.
Нелл сочла неуместным упоминать о том, что сделала этот набросок, когда Люсинда учила девочек, как найти себе подходящего мужа.
Мистер Пибоди стал перелистывать другой альбом, где помещались последние работы Нелл, но она забрала у него рисунки.
На эскизе был изображен спящий лорд Кард в ночной рубашке.
На щеках Нелл вспыхнул румянец.
– Я рисовала это с натуры, пока его сиятельство болел, после того как, едва приехав, попал под копыта лошади. Взгляните, у него перевязана голова. – Нелл говорила первое, что приходило на ум, осознав, что только что выдала себя с головой. Каков бы ни был план Алекса, она не хотела, чтобы кто-то подумал, будто она часто наведывалась в его спальню, и сделал неправильные выводы.
Алекс пришел ей на выручку:
– Как жаль, что из-за своего состояния я понятия не имел о том, что нахожусь в обществе дамы. Даже не догадывался, что мисс Слоун рисовала, пока дежурила у моей постели, сменяя Стивза на его посту и проверяя по ночам, не вспотел ли я. Только настоящая леди станет сидеть у постели больного незнакомца, забыв о сне.
Пибоди понял, что именно подразумевал граф: репутация мисс Слоун не запятнана. Он поспешил переменить тему разговора:
– Никогда не видел вас без очков, лорд Кард.
Алекс внимательно рассматривал рисунок.
– Вы изобразили меня таким умиротворенным и гораздо красивее, чем я есть на самом деле. – Он посмотрел на Нелл и улыбнулся, выразительно вздохнув, словно имея в виду, что таким его могла увидеть лишь влюбленная женщина. – Благодарю вас, дорогая моя.
Нелл снова залилась румянцем. Алекс прав: только влюбленная женщина могла увидеть графа таким! Несмотря на то что граф Кард красив всегда, в любой ситуации, и карандаш Нелл не в состоянии передать ту силу, которая исходит от него, даже когда он спит.
– Вам не кажется, что здесь очень жарко?
Алекс улыбнулся. Нелл подала ему блестящую идею.
– Может быть, выйдем в сад?
– Нет! – воскликнула Нелл. Достаточно того, что он сидит от нее слишком близко, их бедра соприкасаются. Его случайные прикосновения обжигают Нелл. Она постаралась отодвинуться, насколько это было возможно в кресле для двоих. Кто знает, что взбредет ему в голову, когда они окажутся в темноте? – Благодарю вас, кузен, что-то не хочется.
– Мы могли бы прогуляться все вместе.
– Но погода может показаться дамам слишком холодной для прогулок, – возразил сэр Чонси, опасаясь промочить свои вечерние туфли до того, как ему придется возвращаться в деревню. – Если вы помните, леди Люсинда только что оправилась после недомогания.
– Что вы сказали? – вскричала леди Хаверхилл. – Леди Люсинда выглядит перекошенной? Это все ее нос. Тут уж ничего не поделаешь.
– Носик леди безупречен! – Пибоди отложил в сторону альбомы Нелл и поспешил к своей обожаемой госпоже.
Сэр Чонси тоже вскочил на ноги.
– Носик вполне красив и выдает сильный характер его обладательницы.
– Точно так же, как и нос графа Карда, – вставила Нелл, решив не оставаться в долгу и в отместку за выходки Алекса тоже вогнать его в краску. Однако Кард ничуть не смутился и послал Нелл воздушный поцелуй.
– Спасибо, дорогая. Я рад, что вы такого высокого мнения обо мне.
А вот леди Люсинда, видимо, не была рада. Ее утомил этот скучный вечер. Она поднялась, не дожидаясь, когда леди Хаверхилл закончит рисовать ее портрет.
– Я устала сидеть без движения. К тому же мой портрет писали самые известные художники в Лондоне. Должна сказать, я не поклонница любительской живописи. Будь скромнее, Элеонора, если хочешь быть принятой в лондонском обществе.
– Чай? Кажется, вы упомянули о чае? – спросила леди Хаверхилл как раз вовремя, заставив усомниться в ее глухоте. Она перебила леди Люсинду, чтобы та не сказала ничего лишнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100