Они сели в этот шикарный экипаж с белыми колесами. Потом мы опять увидели его в городе и проследили за ним.
— Они остановились здесь, это точно. Плати.
— Сначала я должен увидеть их своими собственными глазами, — отозвался Бичер.
Долго ждать ему не пришлось. Вскоре в дверях появился одетый в черное слуга и остановился на верхней ступеньке лестницы. Из дома вышел приземистый полный мужчина в выходном костюме. Он обернулся, чтобы подхватить под руку высокую, прямую, как рельс, даму и другую женщину, помоложе.
— Это Вассар из «Меркантил бэнк». — Бичер скрипнул зубами. — Что, черт возьми, они делают в его доме?
Когда Вассары сошли с крыльца, в дверях появились двое мужчин. Один — в вечернем костюме, другой — в одежде попроще. Бичер узнал Беара Макквайда и Холта Финнегана.
— Проклятие! — Он увидел, как Макквайд и Холт садятся в карету к Вассарам. Экипаж, громыхая, покатил по круговой дорожке в сторону главной аллеи, и Бичер вышел из оцепенения.
— Как, черт возьми, им это удалось? Негодяи не только свели знакомство с Вассаром — они переехали к нему в дом! — Он обратил свирепый взгляд на своего приспешника и повысил голос. — В Балтиморе две дюжины жирных банкиров, а они выбрали такого, у которого мы не были! Вассар известен своей прижимистостью. Я не думал, что он уделит Макквайду хотя бы минуту времени.
В этот момент карета поравнялась с их убежищем. Бичер замолчал и пригнулся к земле, увлекая за собой остальных. Как только экипаж благополучно проехал, он встал и пошел меж деревьями обратно, к главной дороге. К тому времени, когда они добрались до лошадей, спрятанных в четверти мили от места наблюдения, у Бичера уже созрел план.
— Макквайд получил деньги — или скоро их получит. Это значит, что оба отправятся назад, в Монтану, чтобы осуществить права на свои земельные опционы. Они начнут перевозить рельсы и шпалы… даже могут проложить колею к… — Бичер прищурился, производя в уме вычисления. — Проклятие! Гулд выпустит мне все кишки, если…
Он понял, что его приспешники смотрят на него во все глаза, и тоже уставился на них, явно прикидывая, на что они могут сгодиться.
— Трудно сказать, сколько еще времени Макквайд здесь пробудет. — Бичер задумчиво потер подбородок. — Пока никто в Монтане не знает, что деньги получены. Если мне удастся вернуться туда первым, я смогу приобрести для Гулда несколько опционов. — Кажется, ему понравилась та картина, которая родилась в его воображении. — А вы двое… — По его длинному болезненно-желтому лицу расползлась мрачная улыбка. — Ему понадобятся люди… с крепкими хребтами… привычные к плохой пище и скудным заработкам.
— Что? — один из его прихвостней хмуро взглянул на другого: до него дошла мысль Бичера. — Ты хочешь, чтобы мы нанялись к нему на работу?
— Черта с два! — объявил другой, скрестив на груди свои мясистые руки и втянув голову в толстую шею. — Я не буду вкалывать изо дня в день под палящим солнцем!
Он получил яростный тычок в бок от своего напарника. Бичер наблюдал за ними, и улыбка его расползалась все шире.
— Конечно, не будешь. А как вам нравится идея не вкалывать? Причем за деньги, вдвое больше тех, что заплатит вам Макквайд.
Благотворительный светский бал считался одним из самых значительных мероприятий сезона. Балтиморское благотворительное общество было создано в начале восьмидесятых годов, дабы привнести видимость порядка и подотчетности в хаотичную, а порой и теневую деятельность городских благотворительных организаций. За пять лет своего существования обществу удалось осмотреть, проинспектировать и зарегистрировать большинство организаций, имевших дело с городскими нищими, больными и нуждающимися. Несколько активных дам города решили внести свою лепту в реформу благотворительной системы и разработали план финансовой поддержки официальных благотворительных организаций.
Таким образом, бал представлял собой любопытную смесь богатства и благородного рвения. Это был вечер лести, торгашества и укоров совести. В этом году его устраивал у себя Чарльз Дж. Бонапарт, внук младшего брата Наполеона Бонапарта и выдающийся общественный реформатор. Как и раньше, одной из главных приманок мероприятия было присутствие на нем балтиморской «доброй души».
Не успела Даймонд приехать на бал, как ее начали осаждать просители, и она, как обычно в таких случаях, поспешила укрыться в танцзале. По крайней мере там на нее наседало только по одному человеку за раз.
— О, мисс Вингейт, если бы вы только видели слезы благодарности, текущие по лицам наших измученных голодом детишек… два, три, четыре… если бы вы только слышали, как жалобно плачут эти сироты… два, три, четыре… укладываясь по ночам в свои одинокие постели…
— Конечно, мы пристроили к нашей больнице два операционных зала, после того как вы в последний раз… Ой, милочка, это была ваша нога? Где был я? Помните, как мы мучились оттого, что испачканный кровью пол становится скользким? Так вот, в обеих новых операционных мы залили полы бетоном и установили раковину с проточной водой… Вы уверены, что с вашей ногой все в порядке? Вдобавок вам будет приятно узнать, что мы наконец-то нашли источник дурного запаха в заднем крыле, рядом с цистернами. Похоже, одна из уборщиц выливала туда помойные ведра… О нет — ваш подол! Надеюсь, его можно будет поправить…
— В прошлом году стоимость наших услуг возросла на четырнадцать целых и три десятых процента, однако годовой доход повысился только на… Это кто ж там такой? Уж не сенатор ли Горман? …десять целых и семь десятых процента. В этом году нам нужно как минимум на двадцать процентов больше… Здравствуйте, губернатор Ллойд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99