У Эвелин в жизни была лишь одна забота — удачно выдать замуж свое единственное чадо.
— Ничего, скоро объявят, милочка, — сказал Филип Вассар.
Она вздрогнула и обернулась к мужу.
— С чего ты взял?
Он опустил газету на колени.
— Ты будешь в восторге, если узнаешь, что твои неусыпные хлопоты наконец-то принесли плоды, — Он украдкой подмигнул своей дочке, и та покраснела. — Я предпринял кое-какие шаги.
— Шаги? — Эвелин округлила глаза. — Какие шаги?
— Я пригласил к тебе на субботнюю вечеринку одного нужного человека.
— Нужного человека? — выдохнула Эвелин.
— Это нужный джентльмен, — определил Вассар, многозначительно покосившись на жену.
— Джентльмен? — Она просияла и посмотрела на Кларис. — Он богат?
— Как церковная мышь.
Эвелин не выдержала. Сколько можно говорить загадками?
— Скажи Бога ради, мое знакомство с этим бедняком поможет нашей Кларис?
Ему нужна ссуда. Он собирается строить железную дорогу и нуждается в средствах. Я обещал познакомить его с Даймонд Вингейт. — Он улыбнулся.
— Не темни, Филип. — Эвелин потеряла терпение. — Как ты мог подумать, что она заинтересуется человеком, у которого нет ни гроша в кармане? И который хочет вытянуть из нее мешки денег, увезти их на Дикий Запад и вбухать в какую-то железнодорожную ветку… О, — глаза ее еще больше расширились, — о-о-о!
Вассар с удовольствием смотрел, как жена постигает его план. Он опять взялся за газету, но Эвелин его остановила.
— Но если он в самом деле без гроша…
Вассар усмехнулся загадочно, потом вернулся к чтению.
— Я полагаю, у этого парня есть другие… достоинства, — пробормотал он.
Глава 2
Комната, обшитая ореховыми панелями, была залита солнечным светом, заполнена запахами вощеного дерева и типографской краски. Где-то рядом слышался непрерывный гул машин.
«Много денег», — поняла Даймонд Вингейт.
— Процесс электрического консервирования на водяной бане… сто тринадцать тысяч. Новое вентильно-форсуночное устройство для использования газа в кухонных плитах… пятьдесят семь тысяч в этом квартале. Новое, изготавливаемое вручную лекарство «аспирин»… только семнадцать тысяч. Но планируется пустить рекламу в дамских журналах, деловых кварталах, семейных журналах и газетах. Доход от распределения инвестиций компании «Ремингтон»… достигает… девяноста шести тысяч. Эти печатные машинки расходятся на рынке с молниеносной быстротой… Рефрижераторные машины Свифта, — бубнил монотонный голос, — сто семьдесят две тысячи. Гардвеллские английские булавки… двенадцать тысяч… и другая швейная галантерея. Доходы от новых балтиморских стекольных заводов… составляют двадцать девять тысяч. Людям, видно, придется покупать молоко в стеклянных бутылках. Фотопечатный процесс Ивса… на сегодняшний момент составляет всего восемь тысяч. Но все крупные газеты и журналы побережья шумят об этом процессе.
«Вот это прибыль, черт возьми!»
Перечисление доходов закончилось. Даймонд подняла голову от гроссбуха и посмотрела на лица мужчин, сидевших за длинным столом.
— Ну вот, — сказана она, оглядывая их сквозь вуаль элегантной, украшенной перьями шляпы, — мы сделали еще одну горку денег.
— Похоже, что так, мисс. — Секретарь совета директоров, стоявший у. ее кресла, опустил гроссбух, который держал в руке, и гордо улыбнулся. — Причем неплохую горку.
Остальные сидевшие за столом кивнули и тихо поздравили друг друга.
Даймонд откинулась на спинку кресла и стала просматривать отчет. Это были и впрямь неожиданные новости. Она всегда преуспевала в делах. Правда, не каждая инвестиция и не каждое предприятие оказывались успешными, но прибыль была довольно приличной, и за последние восемь лет состояние Вингейт составило огромную сумму.
При виде больших сложных цифр на листе с балансовым отчетом Даймонд охватило чувство умиротворения. Много денег… у нее всегда было очень много денег…
— Отлично, — сказала она, — просто отлично. А теперь перейдем к делу.
Секретарь нахмурился.
— Но мы уже перешли к делу.
— К старому делу, — сказала она, закрывая тяжелую книгу, которая лежала перед ней на столе. — Я возьму с собой бухгалтерские книги и просмотрю их сегодня вечером. Думаю, нам пора начать новое дело.
При этих словах все присутствующие в комнате взглянули на дверь, вспомнив ту людскую толпу, сквозь которую они пробирались, торопясь на это собрание. Мисс Вингейт опять хочет кого-то спонсировать. Сколько же можно?
В последнее время так бывало после каждого собрания совета директоров корпорации «Вингейт». Возможно, это была реакция на стабильно растущие прибыли, либо понимание нестабильности тех сумм, из которых складывалось ее богатство, либо просто ее непомерная тяга к благотворительности… как бы то ни было, но Даймонд Вингейт в конце каждого блестящего финансового отчета переживала мощный прилив филантропии. По ее настоянию были распахнуты обе двери, ведущие в сокровищницу «Вингейт», и хозяйка пригласила балтиморских рекламщиков, чтобы выслушать их предложения.
Здесь собрались рекламные деятели Балтимора, толкающие на финансовый рынок диковинные таблетки под названием «аспирин», биржевые маклеры, будущие инвесторы, социальные реформаторы, мелкие брокеры от ширпотреба, благотворители, неудачливые бизнесмены, странствующие проповедники и авантюристы-прожектеры… казалось, у всех у них имелись свои предложения для балтиморской «сподвижницы прогресса». В то утро с самого рассвета толпа, охваченная духом рекламы, толкалась за дверями «Вингейт»… заполняла верхний вестибюль и широкую лестницу, волновалась в холле первого этажа и вытекала на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99