Джулиан Сен-Клер, граф Марч, уселся рядом с Найтом в читальной комнате Уайт-клуба и без предисловий заявил:— По городу пошли слухи, Найт. Самые неприятные. Возможно, все из-за того, что мы так громко высмеивали тебя и совсем не обращали внимания на тех дураков, которые вертятся рядом. Кроме того, нескольким таким посчастливилось видеть тебя в Пантеон-Базар.Найт, отложив «Gazette», внимательно посмотрел на друга:— Понимаю. Пожалуйста, продолжай, Джулиан.— Мне отвратительно повторять это, но все считают Лили твоей любовницей, а малышку Лору Бет, естественно, твоей дочерью, К сожалению, у нее волосы почти такие же черные, как у тебя.— Не замечал, но, по-видимому, ты прав, — кивнул Найт с ошеломленной улыбкой. — Однако глаза у нее темно-синие, совсем непохожие на мои.— По-моему, сплетники не смеют утверждать, что все дети — твои. Ведь старшему уже девять, не так ли? Ты должен был обладать необыкновенной мужской силой к семнадцати годам, чтобы стать его отцом.«А Лили тогда было всего десять, — подумал Найт, но ничего не сказал вслух, не желая, чтобы Джулиан узнал, как его кузен, женившись на пятнадцатилетней девочке, немедленно наградил ее ребенком».Он попытался вслушаться в то, что говорил друг. Конечно, до самого Найта доносились какие-то слухи, некоторые знакомые холодно кивали при встрече, но он ни на что не обращал внимания. Какая бессмыслица! Никто из них не сделал ничего плохого, и он не давал себе труда задуматься над всей этой чушью. Однако, если Джулиан настолько встревожен, чтобы рассказать обо всем другу, значит, дело плохо. Хуже, чем плохо, невыносимо. Найт тихо выругался.— Согласен, — кивнул Джулиан. — Все твои друзья и я тоже пытались рассказать правду, но это похоже на катящееся по склону колесо, и крупица истины мгновенно обрастает всякими домыслами. К несчастью, обществу просто нечем сейчас пощекотать себе нервы, никакого более пикантного скандала не случилось, и тут подвернулся ты. — Он усмехнулся:— Никогда не видел свою жену в таком гневе. Она едва не убила леди Грегорсон вчера, на музыкальном вечере — отвратительно тоскливая штука, кстати говоря. Какое-то визгливое сопрано из Милана.— Придется, видимо, отправить Лили И детей в Каслроз. Меня назначили их опекуном, так что Уродина Арнольд может забыть о своих сластолюбивых замыслах. — Я видел объявление в «Gazette». Это еще больше подлило масла в огонь.Граф, которому было известно о появлении Арнольда, спросил, слегка нахмурившись:— Надеюсь, этот тип умеет читать?— Джулиан, тебе пора узнать, что дорогой Арнольд — настоящий сквайр, а его жена, к величайшему сожалению, — моя кузина. Конечно, спасибо за предупреждение, но…— Но, — подхватил Джулиан, — ты уже знал о болтливых языках.— Да, только это значительно хуже, чем можно было ожидать. Я не возил Лили ни на балы, ни на рауты, ни на музыкальные вечера только потому, что она в трауре по мужу и не любит оставлять детей одних. — Найт широко улыбнулся. — Кроме того. Лили боится, что Сэм заткнет все дымоходы и мы, кашляя и задыхаясь, вырвемся на улицу в холод и мрак в одних ночных сорочках.— Но ты не носишь ночной сорочки.— Значит, сгорю со стыда и приведу в смущение окружающих.— Лили прелестна. Будь она некрасивой, сплетники, возможно, внимания бы на все это не обратили.— Знаю. — Найт немного помолчал, задумчиво сложив пальцы домиком. — Самое странное в том, что она даже не сознает, насколько красива. Это приводит в замешательство любого, особенно мужчину, много лет вращавшегося в светском обществе. Я считал, что знаком с каждым трюком, каждым фокусом, каждым заговором, на которые способны лишь изобретательные умы маменек, желающих сбыть с рук дочек-невест. Да что я говорю, тебе самому все известно, ты столько же времени варился в этом котле.— Верно, но не совсем. Ты действительно вынужден отослать их в Каслроз?— Что же еще делать, черт возьми? Джулиан начал внимательно изучать аккуратно подстриженный ноготь.— Думаю, ты мог бы жениться на Лили. Не ожидавший такого удара, Найт остался сидеть с открытым ртом, глядя на друга с таким видом, будто тот внезапно лишился разума, а заодно слуха и зубов.— Мне еще нет сорока, — произнес наконец Найт, медленно и раздельно. — Мне двадцать семь. Остается еще тринадцать лет свободы, прежде чем я совершу… этот… поступок.— Это называется женитьбой, Найт, — преспокойно пояснил граф. — Всего-навсего предположение, старина. Ни к чему говорить так, словно беседуешь с полоумным.— Я нанял учителя для мальчиков. — Найт, снова помолчав, с сожалением добавил:— Собственно, Джон Джонс — да-да его действительно так зовут — должен прийти и встретиться с Лили в понедельник.— Значит, он будет сопровождать их в Каслроз?— Видимо, да.Но Джулиан понимал, что этому, еще ненанятому наставнику, никогда не доверят заботу о Лили и детях, если, конечно, это будет зависеть от Найта, а тот наверняка скажет свое веское слово. Какая непредсказуемая и забавная ситуация… если бы не эти сплетники! Но Джулиан был уверен, что, встретив Лили, Найт забудет о своих непоколебимых принципах. Он подробно рассказывал обо всем происходящем жене. Кейт каждый раз заливалась смехом и как-то раз пригрозила даже написать о нем пьесу: «Достойный конец для того, кто слишком много протестует!»— Этот новый учитель, должно быть, влюбится по уши, как только ее увидит! — заметил Джулиан.Найт выглядел чрезвычайно мрачным. Наконец он, немного подумав, вздохнул:— Конечно, влюбится, даже если он глух, слеп, нем и лишен мозгов, чего, конечно, не может быть. — Он снова вздохнул:— Скажи, ты когда-нибудь слышал о женщинах-гувернантках?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106