— воскликнула я. — В каком таком месте?..
— Вы хотите сказать, что понятия не имеете, куда попали? Мой Бог, невинные создания в Париже! А теперь сообщите мне, где живете. Но только говорите правду. Вы вовсе не служанки. Где вы раздобыли свою одежду?
— Не Гревской площади, — ответила я. Я заметила, как его губы тронула улыбка.
— И вы живете?..
— На улице Сен-Жермен.
— А в каком доме?
— А ваше какое дело? — спросила Лизетта.
— Мне есть до этого дело, так как я собираюсь доставить вас обеих домой.
Я почувствовала огромное облегчение и благодарность к нему, поэтому, пока не вмешалась Лизетта, ответила:
— Отель д'Обинье.
Некоторое время он молчал. Мне показалось, что он сдерживается, чтобы не улыбнуться.
— Вы — парочка весьма предприимчивых юных дам, — сказал он. — Собирайтесь. Вы отправляетесь домой.
Он довел нас до двери, и в этот момент появилась мадам Ружмон. Она вежливо улыбалась.
— Ну, месье Сен-Жорж, вы довольны? Он тихо произнес:
— Я собираюсь доставить этих, дам домой. Они принадлежат к одной из лучших семей Франции. О Господи, неужели ты совсем спятила?
Он был очень сердит на нее, но когда повернулся к нам, то весь сиял:
— Ну что ж, — сказал он, — я собираюсь вывести вас на улицу. Там я посажу вас в карету, которая доставит вас в отель. Не вздумайте улизнуть по пути и больше никогда не делайте таких глупостей.
— А разве обратиться за предсказанием судьбы — это такая глупость? — вызывающе спросила Лизетта.
— Судьбу предсказывают жулики. Но это не все. Предсказание судьбы — не главное занятие этой женщины. Вы слишком молоды для того, чтобы понять все подробности, но не вздумайте повторять свой опыт. Если ослушаетесь — пеняйте на себя. Возвращайтесь домой и перестаньте делать глупости.
Мы вышли на улицу. Он остановил экипаж, сообщил кучеру адрес и заранее расплатился с ним. Когда мы отъезжали, он отвесил нам низкий поклон.
Мы чувствовали себя подавленными, пока не добрались до отеля. Там мы поднялись в мою комнату и сняли поношенные платья. Я вдруг почувствовала неожиданное отвращение к этой одежде и впервые задумалась, кто ее носил до меня.
— Что за странное приключение! — воскликнула я. — В чем там дело?
Умница Лизетта, конечно, уже успела все сообразить.
— Мадам Ружмон — это так называемая сводница. Предсказания судьбы — лишь маскировка. Эти самые симпатичные темноволосые господа поджидали девушек, чтобы подпоить их вином и таким образом сделать их податливыми.
— Это все твои предположения.
— Нет. Теперь мне все понятно. Эта служанка встретила своего молодого человека, потому что он специально поджидал ее.
— Ты хочешь сказать, что месье Сен-Жорж поджидал нас с тобой?
— Он благородный господин. Поэтому ему предоставлялись две девушки на выбор.
— Но он никого не выбрал.
— Конечно, нет, поскольку понял, кто мы такие.
Представь гнев графа, если бы что-нибудь случилось с тобой.
Я с ужасом уставилась на нее. Лизетта задумалась, а затем сказала:
— Интересно, а кого бы из нас он все-таки выбрал?
В доме готовились к большому балу в честь обручения Софи, и подготовка шла уже несколько дней. Софи трепетала от возбуждения, и было приятно видеть ее счастье. Ее очень волновало новое бальное платье, которое сшили специально для этого случая. Мне тоже шили платье.
— Ты понимаешь — это очень важное событие, — говорила она. — Ты познакомишься с Шарлем и сама увидишь, какой он чудесный человек.
— Я хочу поскорее познакомиться с ним, — сказала я. — Мне кажется, что в нем есть что-то от волшебника.
— Он вообще отличается от всех людей! — восторженно воскликнула она.
Мы несколько раз побывали у портнихи, считавшейся самой модной в Париже. Платье Софи было бледно-голубого цвета с пышной юбкой из переливающегося шифона: лиф с глубоким декольте и туго затянутой талией делал ее почти стройной. Теперь ее полнота была почти незаметна из-за постоянно сияющего лица. Она и в самом деле стала довольно хорошенькой. Мне готовили похожее розовое платье, которое, по словам портнихи, очень подходило к моим темным волосам.
— Теперь очередь за тобой, — сказала она во время примерки.
Несмотря на всю эту суету, я сумела заметить, что Лизетта выглядит довольно удрученной, и решила, что она завидует нам сильнее, чем обычно. Я симпатизировала ей и считала, что это действительно было несправедливо — позволять ей учиться с нами, вместе ездить верхом, быть нашей близкой подругой, а затем на официальных приемах так явно давать понять, что она не относится к нашему кругу.
Часто она уходила куда-то одна, и случалось так, что я искала ее и не могла найти. Если бы я была не так занята предстоящим балом, я, возможно, и решила бы, что происходит нечто странное. Она, видимо, что-то скрывала, и временами казалось, что она над чем-то втайне посмеивается. Обычно она всегда делилась со мной планами своих проказ. Но, объясняла я себе, видимо, меня, как это часто бывало, подводит мое воображение.
В течение этих дней я много времени проводила с матерью, которая активно участвовала во всех приготовлениях.
— Твой отец очень доволен этим браком, — сказала она. — Он рад тому, что с Софи все уладилось.
— Я полагаю, де Турвили — весьма достойная семья?
— Они не совсем ровня д'Обинье, — ответила мать с ноткой гордости, а я вдруг припомнила те долгие годы, которые она прожила как жена Жан-Луи, жизнью, так не похожей на ее нынешнюю жизнь графини.
— Я думаю, что они польщены тем, что породнятся с нашей семьей, — продолжала она, — и, как я уже сказала, твой отец тоже очень доволен.
— А Софи счастлива.
— Это самое главное, и я тоже счастлива за нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110