В янтарных глазах плясали золотистые искорки, придавая ей более игривое выражение, чем можно было ожидать, увидев растянутые в любезной улыбке губы.— Вам не следует так смотреть на меня, миледи. Иначе этот вечер закончится, не успев начаться. Не забывайте, посол — настоящий француз. Он сразу догадается, почему мы так поспешно сбежали с его бала.Улыбка Элизабет ничуть не изменилась.— А тебе не следовало предлагать мне второй бокал вина, когда мы выходили из дома. Я не привыкла к спиртному.Взгляд Норта посерьезнел, хотя губы по-прежнему улыбались. Для гостей, толпившихся по краям бального зала, перемена в его настроении осталась незамеченной, но Элизабет слишком хорошо его знала.— Ты уверена, что у тебя достаточно ясная голова?Она кивнула.— Я пошутила, Норт. Не беспокойся. Я в состоянии сделать все, что вы с полковником задумали.— Проклятие, Элизабет!— Перестань сверкать глазами, если не хочешь привлечь к нам внимание.Рука Норта напряглась на ее талии, но ему удалось расслабить лицевые мышцы.— Кому надо было выпить второй бокал, так это мне, — пробормотал он, бросив тоскливый взгляд в сторону публики, теснившейся вокруг огромной чаши с пуншем.Элизабет беспечно рассмеялась, снова завладев его вниманием. Глаза ее сияли, на щеках цвел румянец, и причина была не только в вине. Она была возбуждена в предвкушении спектакля, который ей предстояло сыграть.Оттого, как она сыграет свою роль, зависит ее свобода, ее жизнь и даже судьба Норта. Главное, чтобы Норт ей подыграл, а уж она-то со своим делом справится.— О чем ты думаешь? — с интересом спросил он.Элизабет ни секунды не колебалась с ответом.— О том, что я буду свободна, — очень серьезно ответила она. — Что, если все пойдет хорошо, я буду наконец свободна.Норт кивнул. Видимо, этим в основном и объяснялись ее румянец и сияющий взгляд. Тревога, даже страх, которые он наблюдал, когда они собирались на бал, похоже, больше ее не терзали. Норт по опыту знал, что волнение в умеренных дозах необходимо, ибо не позволяет расслабляться и придает остроту уму.Элизабет, озадаченная молчанием мужа, заглянула ему в лицо.— Все будет хорошо, — проговорила она, хотя по ее тону трудно было понять, кого она пытается успокоить — себя или его. — Вы с полковником так тщательно все спланировали, что, думаю, ни одна мелочь не осталась неучтенной.— Что-то всегда остается неучтенным, — возразил Норт. — Нельзя предусмотреть все. Свои ошибки осознаешь, только когда все закончится. — И тут Элизабет споткнулась — впервые за весь вечер. До сих пор она легко двигалась под музыку, почти не хромая. Склонившись к ее уху, Норт прошептал: — Я сказал это не для того, чтобы поколебать твою решимость, а для того, чтобы ты не теряла чувства опасности.Элизабет, побледнев, кивнула:— И тебе это удалось.— Выше голову! — велел он. — Вот так-то лучше. Улыбнись. Очень мило. Я не говорил тебе, что собираюсь заняться с тобой любовью сегодня вечером? Возможно, в карете по пути домой. На досуге поразмышляй об этом.Она наступила ему на ногу.— А ты об этом.Норт ухмыльнулся.— Ты думаешь, что, если я тоже захромаю, мы будем лучше смотреться?Элизабет подавила желание ударить его по обтянутой чулком ноге.— Тебе повезло, что вальс уже кончается.Его ухмылка стала еще шире. Под заключительные аккорды он увлек ее к краю танцевальной площадки, и они сразу влились в оживленную толпу. Норт, искусно лавируя среди гостей, вел Элизабет к свободному стулу у стены. Впервые ее притворная хромота сыграла ей на руку.— Принести тебе что-нибудь выпить? — спросил он.— Миндальный ликер. — Она рассмеялась, когда Норт поморщился, демонстрируя свое отвращение к сладким напиткам. — Мне он тоже не нравится, — призналась она. — А значит, можно не опасаться, что я хвачу лишку.Отвесив легкий поклон, Норт удалился. Краем глаза он увидел, как леди Баттенберн покинула кружок своих друзей и начала пробираться к Элизабет, но подавил порыв вернуться. Как бы Норт ни сожалел, что его жене отведена главная роль в сегодняшней игре, он понимал, что без ее участия они не смогут разоблачить этих негодяев. Если раньше она была пешкой в играх Баттенбернов, то теперь стала ферзем полковника.Проводив взглядом исчезающего в толпе Норта, Элизабет, рассеянно обмахиваясь веером, стала с интересом наблюдать, как разряженные в разноцветные шелка и атлас гости занимают позиции для следующего танца. Сквозь образовавшийся среди зрителей проход она увидела леди Пауэлл в облаке розового шелка и лорда Хитеринга, изящно склонившегося к своей жене. Его затканный серебром жилет и пряжки на башмаках сверкали в пламени сотен свечей.Как и предсказывала леди Баттенберн, зимний бал во французском посольстве пользовался шумным успехом. Вдоль подъездной аллеи, которая вела к парадному входу в резиденцию посла, выстроилась длинная вереница карет и экипажей. Несмотря на холодную январскую ночь, кучера, лакеи и грумы, закутавшись в теплые шерстяные накидки, наброшенные поверх нарядных ливрей, терпеливо ждали, когда хозяевам понадобятся их услуги. Сотни факелов и фонарей освещали покрытую снегом землю, создавая иллюзию затянувшихся сумерек, хотя уже давно стемнело.Внутри посольского дворца толпилась знатная публика, облаченная в шелковые платья всех цветов радуги и атласные фраки, отражавшиеся в отполированных до блеска мраморных полах. Вдоль стен парадного холла высились зеркала в золоченых рамах, отчего это огромное помещение казалось еще просторнее, а число гостей — в два раза больше.Гости перетекали из бального зала в холл и обратно. Широкая лестница, изящно изгибаясь, вела наверх, где можно было привести себя в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116