Примерно в то время, когда его жену сшибла карета, он помогал старому другу править наемным экипажем. Моя тетя Клер, видела, что именно такой сбил мать Роджера. В одном она была твердо убеждена: хотя кучер прикрыл лицо шарфом якобы от холода, это был не кто иной, как сам Эдмунд Элстон. Пока тетка набиралась мужества отправиться к властям и обличить преступника, ее тоже сбил наемный экипаж. Больше никто не смел слова сказать Элстону из страха быть убитым.— Хочешь сказать, что он преступник? — вскинулась Фелисити.— Если тебе дорога жизнь, никогда не повторяй Роджеру или его отцу того, что я только что поведал. Они могут заткнуть тебе рот тем же способом.— Отец, почему ты не говорил мне этого раньше?— Откуда мне было знать, что ты выскочишь за этого негодяя! — парировал Джарвис. — А я-то обрадовался, что ты привлекла внимание лорда Харкорта!Фелисити безразлично пожала плечами, спеша разубедить отца, тем более что сама сочинила всю историю от начала и до конца.— Я ошиблась.— И где Роджер теперь собирается жить? — полюбопытствовал Джарвис.— В доме Эдмунда, разумеется.— А если тот решит убить тебя таким же манером, как покончил с обеими женами? Фелисити зябко вздрогнула.— Значит, мне придется сделать все, чтобы этого не случилось.— Лучше начинай откладывать деньги, девушка. И не забудь найти для них подходящий тайник! Не хотелось бы в моем почтенном возрасте содержать отродье Роджера.Фелисити презрительно вскинула подбородок и осмелилась высказать отцу все, что думала:— Похоже, после того как мама и дед уличили тебя в том, что ты тайком увольнял рабочих и прикарманивал их жалованье, всю семью содержат именно они. Фабрика процветает с тех пор, как они снова наняли тех, кого ты прогнал.— Откуда ты знаешь?— Однажды я спустилась за книжкой, которую оставила в гостиной, и подслушала, как ты споришь с мамой. Думаю, именно поэтому ты теперь спишь внизу.— Твоя мать воображает, что умнее меня… Но Фелисити не дала ему договорить.— А по-моему, она умоляла тебя одуматься и вернуть деньги деду. Ты отказался.— Он стар и богат! — парировал Джарвис. — Не мешало бы ему поделиться деньгами с собственными отпрысками.— Не ты его отпрыск, а мама, и она старается вернуть деду каждый фартинг и двух-пенсовик после того, как расплатится с Люси и другими слугами. Судя по тому, что я слышала, ты безбожно обкрадывал деда, вот тебе и отплатили! Если попробуешь еще раз перехитрить деда и мать, скоро окажешься в той же лондонской конторе, где служил двадцать лет! Я наслушалась немало историй о друзьях и врагах деда. Поверь, он по достоинству отплатит тем, кто, по его мнению, этого заслуживает.— Ба, он просто выжил из ума от старости!— Вот тут ты ошибаешься! Я тоже так думала раньше, но убедилась, что в жизни не встречала более здравомыслящего человека! Послушай моего совета, иначе горько пожалеешь, потому что ты далеко не так хитер, как воображаешь. И в подметки не годишься этой парочке.— Ты смеешь учить меня, девочка?— Лучше доброжелательные наставления, чем суровое наказание, папа, не согласен? — грустно улыбнулась Фелисити и, не дожидаясь ответа, ушла. Что же, теперь отец все знает, и нет нужды притворяться. Но ведь и она понимала, что отец будет ждать, после того как Роджер всячески мешал ей уйти пораньше. Похоже, ее муж — человек жестокий, находит удовольствие в том, чтобы заставлять женщин делать совершенно неприличные, неестественные вещи, и даже после грубого насилия над ней отказался отпустить ее, пока она не подчинится его требованиям. Пришлось уступить. И вот теперь она — вечная жертва чудовища, надевшего маску красивого мужчины.
Фелисити на цыпочках приблизилась к кровати, на которой лежал Эдмунд Элстон. Только теперь, спустя пять недель после свадьбы, она набралась храбрости прийти сюда. С больным всегда кто-то был, если не Роджер, то нанятая сиделка. Разглядывая свекра, она никак не могла понять, с чего отец вбил себе в голову, что тот способен кого-то обмануть. До болезни она несколько раз видела Эдмунда и считала довольно красивым, крепким, пусть и совершенно невоспитанным мужчиной. Сейчас же перед ней лежал живой мертвец, с черепом, обтянутым желтой кожей. Из приоткрытого рта текла струйка слюны, глаза глубоко запали.— Папа, вы не спите? — вежливо спросила она, не зная, чего ожидать. Если предсказания отца верны, она, вероятно, подвергает свою жизнь опасности. И все же нельзя отрицать, что выглядит Эдмунд ужасно.Веки больного чуть приподнялись, давая понять, что ее слышат. Но понимают ли? Трудно сказать.— Хотите что-нибудь? Сидра или немного чая?— Во…ды… — слабо донеслось до нее.Фелисити налила в стакан немного воды из оставленного сиделкой графина и, обняв свекра за плечи, поднесла к губам. В нос ударила вонь гниющих зубов, и женщину едва не стошнило. Но Фелисити не дрогнула. Совсем недавно она обнаружила, что унаследовала материнскую стойкость, и поняла необходимость заботиться о будущем, не только своем, но и детей. Она уже считала ребенка исключительно своим, несмотря на то что у него был отец. По правде сказать, Роджер временами вел себя так грубо, что она была почти уверена в его намерении заставить ее выкинуть. Но если это случится… что же, недаром, она пообещала себе просить убежища у родных.Состояние Эдмунда было куда серьезнее, чем у деда. И все же она должна убедиться собственными глазами, пока время еще есть.Эдмунд жадно глотнул воды и снова упал на подушки.— Кто ты? Я тебя никогда раньше не видел.— Я Фелисити, ваша невестка. Буду ухаживать за вами, папа.Пепельно-серые губы дернулись в слабой улыбке.— Ты… не Map…та Грим…болд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134