Он автор наших судеб. Так же как мой поэт с самого начала, с первого же росчерка пера знал, что произойдет с Гамлетом.
– Я не могу с этим согласиться.
– Тогда ты просто слеп. Твоему отцу все равно было не избежать смерти. Даже если бы он не ввел меня в ваш дом, в вашу жизнь в тот день, когда мы встретились на кладбище, на моем месте появилась бы какая-нибудь другая женщина. И ты бы загорелся к ней страстью, и произошла бы та же самая сцена на сеновале. Так было предопределено. Однажды в Древней Греции жил царь, которому оракул предсказал, что сын убьет его и женится на собственной матери. Стремясь предотвратить это, царь приказал отвести ребенка в горы и оставить там, на съедение диким зверям. Но мальчик остался в живых. Он вырос храбрым воином и могущественным предводителем. Однажды он встретился на поле битвы с собственным отцом – конечно, они не узнали друг друга, – и Эдип – так его звали – победил своего отца, убил его и захватил его царство вместе с царицей. Все, как и предсказал оракул. Когда Эдип узнал о том, что совершил, он в отчаянии ослепил себя. Это про тебя, Хэм. Ты убил отца, спал с его женой, а теперь еще и ослеп. Бедняга… Я иду спать.
Келли взяла свечу и пошла к выходу. У двери обернулась, взглянула на Хэма. Как определить те противоречивые чувства, которые она испытывала к нему? Конечно, она его не любит. И отца его никогда не любила. И своего отца тоже, кстати. Вообще Келли за всю свою жизнь еще ни разу не пришлось испытать то гипертрофированное чувство, которое поэты называли «любовь». В этом Хэм не ошибся. Их совместные плотские утехи не имели ничего общего с любовью, и сейчас Келли сожалела лишь о том, что его внезапная импотенция лишила ее этих удовольствий. В остальном же Хэм уже сослужил свою службу. Келли обхватила обеими руками тугой живот, ощутила шевеление. Новая жизнь…
В своей комнате, лежа в постели, Келли забыла Хэма. В голове у нее уже выстраивались планы на будущее. И не последнее место в этих планах занимал Карл Мейджорс. Сегодня днем его присутствие ощущалось в доме еще долго после его отъезда. Самоуверенный, развязный самец… мужчина до кончиков ногтей. Келли усмехнулась. Уж он-то не окажется несостоятельным в постели с женщиной, которая его хочет.
В воскресенье Карл Мейджорс приехал еще до полудня в своем огромном черном «мерсере». Стояли последние дни бабьего лета, больше напоминавшие июль, чем октябрь.
Карл помог Келли сесть в машину.
– Идеальный день для прогулки. Правда, на шоссе на большой скорости будет продувать. Если хотите, я подниму верх.
Келли рассмеялась.
– Нет-нет, пожалуйста, не надо. Я люблю ветер. Для меня он звучит как песня.
Полные губы под щеточкой усов изогнулись в усмешке.
– И какая же это песня?
– Разные. Их много. О жизни и любви, о счастье и горе, о боли, о ненависти, о смерти. Обо всем, что существует на этой земле.
– Хорошо, что у меня не такое богатое воображение. – Карл сел за руль, сделанный из слоновой кости. – Порой тяжело иметь дело с тем, что видишь и слышишь в реальной жизни. К чему мне ваши духи и феи?
– Ветер – это не дух и не фея. Это сила.
– Вы странное существо, Келли Найт.
Карл обернулся и взглянул на Хэма, который сгорбился на заднем сиденье в неловкой, напряженной позе и, по-видимому, чувствовал себя очень неуютно в костюме, рубашке с тугим воротничком и галстуке. Обычно он так одевался лишь по случаю свадеб или похорон.
– Что скажешь, Хэм? Ты когда-нибудь встречал такую женщину?
Келли тоже обернулась, чтобы видеть выражение лица Хэма, когда тот будет отвечать.
– Пожалуй, нет, сэр. – Он помолчал, глядя Келли прямо в глаза. – Правда, не могу сказать, что я ее хоть сколько-нибудь знаю.
Зеленые глаза насмешливо блестели. Келли перегнулась и похлопала Хэма по колену.
– Вы только послушайте! И это он говорит о своей мачехе! А ведь за последний год мы очень сблизились.
Карл покачал львиной головой.
– Мачеха… Готов поклясться, Хэм больше похож на вашего старшего брата.
Келли тихонько засмеялась, погладила Карла по колену.
– Вы льстец. Натаниэль не зря говорил, что вы дамский угодник.
– Досужие сплетни.
– Говорят, вы знали мою мать? – спросила Келли небрежным тоном.
Ее вопрос застиг Карла врасплох. Он даже рот открыл и несколько секунд молча смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Келли улыбалась своей лисьей улыбкой.
– В общем… по-моему… думаю, да.
– Думаете?.. Значит, она не произвела на вас впечатления? Румянец на лице у Карла вспыхнул еще ярче.
– Я просто не так выразился. Ваш отец у меня работал. Том Хилл, хороший был парень…
– Когда не пил, не дрался и не чувствовал жалость к самому себе, – беззаботно добавила Келли.
Карл в смущении кашлянул.
– Ну… все это уже в прошлом. Я просто хотел сказать, что почти не знал вашу мать.
Келли изучала его, слегка склонив голову набок.
– Как странно. Почти то же самое Хэм сказал обо мне… Она была хорошенькой?
Карл перевел взгляд на дорогу.
– Красивая женщина. Вообще они были красивой парой. По правде говоря, вы не похожи ни на отца, ни на мать.
– То есть вы хотите сказать, что я некрасивая? Наверное, считаете меня старой каргой.
Карл расхохотался.
– Ну уж вы и скажете, миссис! У вас просто дар искажать чужие слова.
А также мысли и чувства, говорило выражение лица Хэма.
– Вы очень привлекательная женщина, и сами это прекрасно знаете.
– Благодарю вас, сэр.
Она откинулась на сиденье, повернулась к окну, внимательно глядя на дорогу. Дорога Найтов… Три мили избитой, грязной тропы, с ямами и ухабами, и такой узкой, что два автомобиля вряд ли на ней разъедутся.
Машина попала в лужу с водой, более глубокую, чем показалось на первый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128