Он едва мог говорить, горло перехватывало от бури чувств, с которыми он не мог справиться.
– Господи! Да ты настоящее исчадие ада, если говоришь такое! Я всегда знал, что ты не остановишься ни перед чем, чтобы добиться своего. Железо будешь гнуть, если очень захочешь. Я могу простить тебе все грехи, бесконечный обман, твою лживость и вероломство. Ты все равно дорога мне, мама. Но на этот раз ты зашла слишком далеко. Что за чудовищная ложь! – Он застонал. – Мама, как ты можешь! – Он перевел взгляд на Хэма. – Хэм… Хэм! Она сама не знает, что говорит. Она просто помешалась от страха, что я ее покину. Хэм?..
Он жаждал опровержения материнским словам. Искал его в выражении лица Хэма, ждал его возражений.
– Это правда, Нат. Я твой отец. Хотя это еще вопрос, кто кого соблазнил. Но в данном случае он не имеет большого значения. – Он встал. – И как отец, я говорю тебе: беги от нее. Скажи спасибо своей матери. Это благодаря ей я вернулся в Найтсвилл, чтобы выполнить свои обязанности.
– Будь ты проклят! Будь ты проклят! – Не помня себя от ярости, Келли бросилась к Нату, вцепилась в его рукав. – Видишь?! Теперь ты видишь, что он собой представляет. Он все признал! Что ты скажешь о человеке, который прелюбодействует с женой своего отца?! Каким ничтожеством надо быть!
Нат взглянул на нее, опустив глаза. Он смотрел на нее сверху вниз. Келли съежилась от ненависти и отвращения, которые прочла в глазах сына. Он заговорил замогильным шепотом:
– Значит, он ничтожество?.. А как насчет тебя, мама? Мама! – Он стряхнул с себя ее руки, с брезгливостью, как стряхивают гадкое насекомое.
– Нат! Подожди! – Она снова потянулась к нему.
Он отступил, развернулся и выбежал из комнаты. Келли бросилась вслед за ним, упала на колени, крепко зажмурила глаза и застонала.
Хэм подошел, наклонился к ней, положил руки ей на плечи.
– Что с тобой?
– Убирайся из этого дома! – процедила она сквозь стиснутые зубы.
– Келли, ты сама виновата. Проклиная меня, ты прокляла себя. Ты должна это понять.
– Убирайся вон!
Крик ее разнесся по всему дому, эхом отозвался от высоких потолков холла. Вон… вон… вон…
Хэм оставил ее скрючившейся на полу гостиной, снял пальто и шляпу с вешалки и вышел в снежную ночь. Колючие снежинки били его по рукам и лицу.
Он пришел домой, разжег огонь, налил себе полкружки яблочного бренди из покрытого пылью кувшина, который отец хранил в углу кладовки, сколько Хэм себя помнил. Он стоял в кухне у окна, глядя на кладбищенский участок, где покоился Натаниэль и прочие Найты. Покоятся в мире… Так ли это? Могилы и надгробные плиты занесло глубоким снегом. Виднелись лишь надгробья Сайруса и Эммы, снег еще не прикрыл бронзовые таблички с их именами.
Хэм прошел в гостиную, сел на кушетку перед камином. Здесь он когда-то целовался с Крис Мейджорс. Бедняжка! Он пил бренди, глядя на гипнотизирующие языки огня. Поленья вспыхивали, съеживались и распадались, рассыпая золу.
Хэм сидел с открытыми глазами, погрузившись в оцепенение, и внезапно очнулся. Часы пробили два, и в этот же момент кто-то сильно забарабанил в дверь. Он поставил на стол пустой стакан, вскочил. Кто бы это мог быть? В такое время, в такую погоду…
Это оказалась Келли. Бледный овал лица был обрамлен мехом, покрытым инеем.
– Ты выглядишь встревоженной. Что-нибудь случилось? Что-нибудь с Натом?
Она пробежала мимо него прямо в комнату.
– Где он, Хэм?
Хэм закрыл дверь. Прошел за ней.
– Нат?! Ты думаешь, он здесь?
– Не лги мне! Тебе мало того, что ты встал между мной и сыном? Теперь ты отнял его у меня.
– Келли, клянусь, я не видел Ната, после того как ушел из вашего дома. Ты уверена, что дома его нет? Ты везде посмотрела? В домике на пристани? Держу пари, он там.
– Нет. Его нигде нет. – Она прошла в холл, с подозрением покосилась на лестницу, устремила взгляд на темную столовую. – Хэм, ты мне правду говоришь? Прошу тебя, если ты знаешь, где он… – У нее перехватило дыхание. Рука поднялась к горлу.
– Келли, я не знаю, где он. Здесь я его точно не ждал, после того что он узнал о нас обоих. Его машина на месте? Он мог поехать в Клинтон. Шоссе почти расчистили.
Она покачала головой.
– Машина в гараже. Господи! Не мог же он уйти пешком в такой снег?
Та же мысль пришла в голову и Хэму. В отчаянии от того, что он услышал от Келли, Нат мог решиться… Перед глазами возникло ужасающее видение – Карл Мейджорс медленными шагами бредет по мосту, навстречу собственной гибели. Хэм вернулся в гостиную. Келли следовала за ним по пятам.
– Что нам делать, Хэм?
Он снял телефонную трубку.
– Позвоню шерифу. Хотя нет, постой… Ты не заглянула в его шкаф? В ящики?
– Об этом я не подумала.
– Хорошо. Проверим сначала эту возможность, прежде чем обращаться за помощью. Я позвоню на вокзал.
С начала войны правительство постановило, что на каждой железнодорожной станции круглосуточно должен дежурить кто-нибудь из служащих. Нередко пассажирские и грузовые поезда теперь приходилось отправлять по боковой ветке, чтобы пропустить составы с солдатами или военными грузами.
Трубку взял новый служащий, исполнявший обязанности помощника начальника станции Гека Джонса.
– Сегодня вечером из Найтсвилла не уезжал пассажир? Вы ведь знаете молодого Натаниэля Найта? – Последовала пауза. – Понятно. Большое спасибо.
Хэм положил трубку. Повернулся к Келли.
– Ну что? Я вижу по твоему лицу, он там был.
– Да, Нат был на станции.
– Пошли скорее. Заберем его домой.
Она направилась к двери. Хэм взял ее за руки.
– Бесполезно, Келли. Его там уже нет. Эд Питере остановил для него сто сорок пятый на Нью-Йорк. Он уже в поезде, с двумя чемоданами, как сказал Эд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128