ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Сделав дело, парни вернулись на свой корабль, стоявший на рейде в Новом Орлеане, как им было предписано, и нет ничего предосудительного в том, что, получив плату, они задержались в Сан-Мартинвиле пропустить по паре рюмок горячительного. Что тут такого? По мнению Джорджа, Амалии следовало перестать мучить себя беспочвенными подозрениями и положиться во всем на Роберта Фарнума. Это лучшее, что он мог посоветовать ей и Хлое.
У себя в комнате Амалия дала волю накопившемуся возмущению. Если отношение Роберта к новой информации разочаровало ее, то напыщенная болтовня Джорджа — взбесила. Амалия не ждала похвал за проявленную проницательность, тем более что заслуга принадлежала не ей, а Тиге, но матросы с корабля были последними, кто видел Жюльена и общался с ним. Ни Роберт, ни тем более Джордж не убедили Амалию в том, что эти парни не имели никакого отношения к исчезновению ее мужа. Она была абсолютно уверена, что следует поехать в Новый Орлеан, разыскать матросов и выяснить у них все, что может помочь в поисках Жюльена. И сделать это необходимо было тотчас, чтобы не опоздать: корабль не будет стоять на якоре вечно. Если бы она была мужчиной, вопрос о поездке решился бы сам собой. Как жаль, что она не мужчина!
«Я не мужчина… но мой муж исчез». — Амалия была сама себе хозяйка, и ни один человек не мог запретить ей искать Жюльена. Кого-то, несомненно, шокирует известие о том, что она отправилась на поиски мужа без сопровождения. Но такое в истории бывало, и не раз. Амалия собственными глазами видела на пароходе женщин, ехавших к мужьям на дальние форпосты. При них были слуги: один-два человека, не больше.
Амалия вспомнила, что перед свадьбой куда-то убрала свое темное платье, теперь оно могло пригодиться. Правда, она не знала, жив Жюльен или нет. Надеть черное платье при живом муже — дурной знак, но Амалия не была суеверной, поэтому сразу отбросила все сомнения. Она решила надеть черную шляпку с вуалью, подобную тем, которые носит Мами: в таком виде ее вряд ли кто-нибудь узнает. Для большей конспирации можно сесть на пароход в Новой Иберии, а не в Сан-Мартинвиле и не выходить из каюты всю дорогу, чтобы не привлечь внимание любопытных. Дальше она поедет по железной дороге — это гораздо быстрее, что особенно важно. Наряд вдовы оградит ее от приставания мужчин, а присутствие двух слуг — Лали и Тиге — придаст необходимую респектабельность.
Мысль о деньгах приостановила лихорадочные сборы, но, к счастью, Амалия вспомнила о шкатулке в нижнем ящике секретера в комнате мужа, в которой Жюльен держал выручку от карточных игр. В последнее время ему везло, поэтому денег должно хватить.
Амалия решила в свои планы не посвящать никого, даже Мами, которая всенепременно захочет удержать ее. О двух мужчинах, в обществе которых видели Жюльена, она тоже решила не рассказывать ей, пока не узнает что-нибудь более конкретное. Просто она оставит в комнате записку с некоторыми объяснениями, пообещав вернуться по возможности быстрее.
Роберт, конечно, разозлится, но это его заботы. Он не захотел поехать сам, теперь пусть пеняет на себя. Кроме того, их странная связь вовсе не повод обсуждать ее поступки.
Все оказалось проще, чем она думала, но расслабиться Амалия позволила себе только в поезде, который, шипя и выпуская клубы дыма, тащился по маршруту Затон Беф — Новый Орлеан. Пока все шло по плану. Одетая в черное вдовье платье, Амалия вышла из дому задолго до рассвета, прошла в конюшню и, сев в повозку, отбыла в неизвестном направлении. На пристани она послала Тиге вперед, чтобы он обо всем позаботился, и только потом прошла в каюту вместе с Лали, которая несла скромный дорожный баул. Самым трудным оказалось оставить Айзу, который не хотел верить, что она в самом деле уедет без него, своего верного пажа. Как же она управится одна? Кто сможет так быстро и точно исполнять ее поручения? Айза не сказал ей о главном, что мечтает побывать в Новом Орлеане, чтобы зарисовать все уведенное в альбом, но Амалия догадывалась об этом и ощущала себя вдвойне виноватой, отказывая верному Айзе в столь малом, но так необходимом ему.
Сама она переживала волнующие чувства: с одной стороны, Амалия испытывала удовлетворение, что, предприняла какие-то шаги, вместо того, чтобы сидеть сложа руки и смотреть на реку; с другой стороны, ее горячило ощущение собственной отваги, что она смогла решиться на такое путешествие одна. Конечно, ее сопровождали Лали и Тиге, но это она руководила ими и была ответственной за происходящее, а не наоборот. И в своих поступках она не намерена ни перед кем отчитываться. Конечно, ей не следовало бы так думать, пока не выяснится, что с Жюльеном, но ничего поделать с. собой Амалия не могла.
Вагон, в котором она ехала, не сильно отличался от большой кареты; в сущности, его разрабатывали на ее основе. Опущенные окна помогали его проветривать, но, когда поезд набирал скорость, вместе с воздухом в вагон попадали дым, сажа и даже искры. Вуаль защищала лицо от дыма и копоти и, к счастью, не особенно бросалась в глаза: Амалия была не единственной дамой в вагоне, кто скрывал лицо под вуалью.
Многие пассажиры возвращались с острова Дернир, где провели несколько незабываемых недель на море, но на все лето оставаться там не решились — заели комары и слепни. Амалия еще на перроне выделила их из толпы отъезжающих: мужчины — загорелые, подтянутые, с всевозможными удочками и другой спортивной снастью в руках — держались вальяжно; дамы, одетые в белые и пастельных тонов платья, как это принято на курортах, терпеливо сносили вокзальную копоть и суету, и только всклокоченные дети продолжали свои веселые, шумные игры, забыв, что они уже не на пляже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
У себя в комнате Амалия дала волю накопившемуся возмущению. Если отношение Роберта к новой информации разочаровало ее, то напыщенная болтовня Джорджа — взбесила. Амалия не ждала похвал за проявленную проницательность, тем более что заслуга принадлежала не ей, а Тиге, но матросы с корабля были последними, кто видел Жюльена и общался с ним. Ни Роберт, ни тем более Джордж не убедили Амалию в том, что эти парни не имели никакого отношения к исчезновению ее мужа. Она была абсолютно уверена, что следует поехать в Новый Орлеан, разыскать матросов и выяснить у них все, что может помочь в поисках Жюльена. И сделать это необходимо было тотчас, чтобы не опоздать: корабль не будет стоять на якоре вечно. Если бы она была мужчиной, вопрос о поездке решился бы сам собой. Как жаль, что она не мужчина!
«Я не мужчина… но мой муж исчез». — Амалия была сама себе хозяйка, и ни один человек не мог запретить ей искать Жюльена. Кого-то, несомненно, шокирует известие о том, что она отправилась на поиски мужа без сопровождения. Но такое в истории бывало, и не раз. Амалия собственными глазами видела на пароходе женщин, ехавших к мужьям на дальние форпосты. При них были слуги: один-два человека, не больше.
Амалия вспомнила, что перед свадьбой куда-то убрала свое темное платье, теперь оно могло пригодиться. Правда, она не знала, жив Жюльен или нет. Надеть черное платье при живом муже — дурной знак, но Амалия не была суеверной, поэтому сразу отбросила все сомнения. Она решила надеть черную шляпку с вуалью, подобную тем, которые носит Мами: в таком виде ее вряд ли кто-нибудь узнает. Для большей конспирации можно сесть на пароход в Новой Иберии, а не в Сан-Мартинвиле и не выходить из каюты всю дорогу, чтобы не привлечь внимание любопытных. Дальше она поедет по железной дороге — это гораздо быстрее, что особенно важно. Наряд вдовы оградит ее от приставания мужчин, а присутствие двух слуг — Лали и Тиге — придаст необходимую респектабельность.
Мысль о деньгах приостановила лихорадочные сборы, но, к счастью, Амалия вспомнила о шкатулке в нижнем ящике секретера в комнате мужа, в которой Жюльен держал выручку от карточных игр. В последнее время ему везло, поэтому денег должно хватить.
Амалия решила в свои планы не посвящать никого, даже Мами, которая всенепременно захочет удержать ее. О двух мужчинах, в обществе которых видели Жюльена, она тоже решила не рассказывать ей, пока не узнает что-нибудь более конкретное. Просто она оставит в комнате записку с некоторыми объяснениями, пообещав вернуться по возможности быстрее.
Роберт, конечно, разозлится, но это его заботы. Он не захотел поехать сам, теперь пусть пеняет на себя. Кроме того, их странная связь вовсе не повод обсуждать ее поступки.
Все оказалось проще, чем она думала, но расслабиться Амалия позволила себе только в поезде, который, шипя и выпуская клубы дыма, тащился по маршруту Затон Беф — Новый Орлеан. Пока все шло по плану. Одетая в черное вдовье платье, Амалия вышла из дому задолго до рассвета, прошла в конюшню и, сев в повозку, отбыла в неизвестном направлении. На пристани она послала Тиге вперед, чтобы он обо всем позаботился, и только потом прошла в каюту вместе с Лали, которая несла скромный дорожный баул. Самым трудным оказалось оставить Айзу, который не хотел верить, что она в самом деле уедет без него, своего верного пажа. Как же она управится одна? Кто сможет так быстро и точно исполнять ее поручения? Айза не сказал ей о главном, что мечтает побывать в Новом Орлеане, чтобы зарисовать все уведенное в альбом, но Амалия догадывалась об этом и ощущала себя вдвойне виноватой, отказывая верному Айзе в столь малом, но так необходимом ему.
Сама она переживала волнующие чувства: с одной стороны, Амалия испытывала удовлетворение, что, предприняла какие-то шаги, вместо того, чтобы сидеть сложа руки и смотреть на реку; с другой стороны, ее горячило ощущение собственной отваги, что она смогла решиться на такое путешествие одна. Конечно, ее сопровождали Лали и Тиге, но это она руководила ими и была ответственной за происходящее, а не наоборот. И в своих поступках она не намерена ни перед кем отчитываться. Конечно, ей не следовало бы так думать, пока не выяснится, что с Жюльеном, но ничего поделать с. собой Амалия не могла.
Вагон, в котором она ехала, не сильно отличался от большой кареты; в сущности, его разрабатывали на ее основе. Опущенные окна помогали его проветривать, но, когда поезд набирал скорость, вместе с воздухом в вагон попадали дым, сажа и даже искры. Вуаль защищала лицо от дыма и копоти и, к счастью, не особенно бросалась в глаза: Амалия была не единственной дамой в вагоне, кто скрывал лицо под вуалью.
Многие пассажиры возвращались с острова Дернир, где провели несколько незабываемых недель на море, но на все лето оставаться там не решились — заели комары и слепни. Амалия еще на перроне выделила их из толпы отъезжающих: мужчины — загорелые, подтянутые, с всевозможными удочками и другой спортивной снастью в руках — держались вальяжно; дамы, одетые в белые и пастельных тонов платья, как это принято на курортах, терпеливо сносили вокзальную копоть и суету, и только всклокоченные дети продолжали свои веселые, шумные игры, забыв, что они уже не на пляже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125