Оставшихся мелочей еле хватит, чтобы дотянуть по просьбе Какисимы до конца месяца. Ничего, что я бы назвал работой, в голову не приходило. Все, что я теперь дейстительно мог, это лишь терпеливо ждать своей участи.
Охара не подходила и ни о чем не заговаривала.
Думая, чем бы заняться, я прогулялся к стойке с утренними газетами. Заглянув в газету, впервые сообразил, что сегодня пятница. Ну вот, уже начинаю забывать дни недели. И постепенно выхожу из роли саларимана. Даже смерть Исидзаки каких-нибудь три дня назад казалась теперь событием далекого прошлого.
Насчет предстоящих выборов газеты пока молчали. Эту тему массмедиа начнут пережевывать не раньше чем по окончании «золотой недели»…
Зазвонил мобильник. Я достал из кармана трубку и услышал голос Киэ Саэки:
— Извините, что беспокою. Вы, наверное, очень заняты. Хотела поблагодарить за вчерашнее.
Совершенно не занят, хотел было ляпнуть я, но сдержался.
— Как у вас дела? — спросил я.
— Пока ничего нового, — ответила она. — Сегодня иду с сыном в Музей японских садов. Даже не знала, что такой есть. День сегодня хороший, вот и решили куда-нибудь выбраться…
— Рад за вас, — сказал я.
— Я уже и забыла, что такое никуда не торопиться. Столько времени для себя… Может, это и есть прощальный подарок господина Исидзаки?
— Очень может быть, — согласился я.
— Ну, ладно. Не буду от важных дел отвлекать… Всего доброго.
И она повесила трубку.
Я ощутил в голове странную пустоту. Может, из-за того, что она так упорно намекала на мою занятость? А может, потому, что звонков больше ждать было не от кого?
Но уже в следующую секунду я понял, что ошибаюсь.
— Господин Хориэ, к телефону!
Я снял трубку. Необычайно учтивый голос произнес:
— Доброе утро. Сугино из фирмы «Ёсинага».
— А… Спасибо за вчерашнее.
— Вы не могли бы найти время для встречи сегодня вечером?
Вот ведь, усмехнулся я про себя. Может разговаривать по-человечески, когда ему нужно.
— По какому вопросу?
— По поводу ресторана, который вы открываете. Мы все обдумали и хотим предложить вам один неплохой вариант. Нижайше прошу извинить, если вчера возникли какие-либо недоразумения. Если можно, хотелось бы обсудить детали при личной встрече.
— Сегодня вечером, пожалуй, время найдется.
— Тогда как насчет девяти, в нашем офисе? Уж не сочтите за труд… Здание, о котором идет речь, от нас в двух шагах.
— Значит, во внерабочее время?
— У нас, риелторов, любое время рабочее.
— Хорошо. Но с одним условием.
— С условием?
— Да. Чтобы в разговоре участвовал ваш директор Хидэки Кацунума. Я слыхал, он признанный эксперт в подобных вопросах.
— Понимаю вас. Думаю, это возможно.
— Ну, тогда до девяти.
— Будем ждать, — сказал он и повесил трубку. Не беседа, а цирк с обезьянками, опять усмехнулся я. В подобном тоне им следовало говорить со мною еще вчера. Впрочем, теперь мне есть чем заняться. И за то спасибо.
Я поднял голову и рассеянно огляделся. В поле зрения попала фигурка Охары. Немного подумав, я вытянул из пачки фирменный бланк и, обдумывая выражения, принялся его заполнять. Официальное заявление уже лежало в отделе кадров. Но мне вдруг расхотелось выполнять свое обещание Какисиме. Сверившись с календарем, я поставил на бланке сегодняшнее число и вложил бумагу в конверт, на котором крупными иероглифами вывел: «Заявление об отставке». Вложил этот конверт в еще один покрупнее, надписал и его. И поднял голову.
— Охара! — позвал я.
— Да, шеф?
— Ты все еще принимаешь дела? — спросил я. — Если я в понедельник на работе не появлюсь, передашь вот это Какисиме.
— Директору Какисиме? — Она скользнула взглядом по надписи на конверте. — Но что значит «прощальный подарок»?
— То и значит, что написано. «На долгую память» и все такое.
Охара замешкалась, словно собирась что-то спросить, но передумала.
— Хорошо, — сказала она и вернулась на свое место. По этажу раскатилась механическая мелодия. Обеденный перерыв.
Я вышел на улицу и у западного выхода станции «Синдзюку» заглянул в магазинчик уцененных товаров. Внутри было полно народу. Уточнив у продавца мебельного отдела, куда идти, я протолкался по узенькому коридору к лестнице и поднялся на второй этаж. Здесь продавались вещи, которых никогда не встретишь в больших универмагах. То, что я искал, оказалось двух разновидностей. Я начал прикидывать, которая лучше, когда за спиной раздалось:
— Что покупаем?
Ясное дело, не продавец. Я узнал голос Санады и обернулся.
— В забавных местах встречаемся, босс! Часто сюда заходите?
— Бывает. Жена иногда просит чего-нибудь прикупить. Вот вчера обесцвечиватель для волос понадобился. Во всем районе больше нигде не продается.
— Ого. Да вы просто образцовый супруг! А я вот это решил купить. Надо же костюм в порядке держать, пока новую работу не найду…
Санада глянул, куда я показал, и озадаченно наклонил голову. На полу перед нами стояла простенькая прямоугольная конструкция из тонких стальных труб. Две по вертикали, две по горизонтали. Каждая труба раздвижная: задай любую длину и закрепи винтом.
— Ты смотри, — удивился Санада, — какую теперь мебель делают! А я-то свой костюм всю жизнь на плечики в шкаф убирал… Прямо целевой товар для одиноких салариманов!
— И не говорите, — сказал я, вертя в руке ценник. Пять тысяч восемьсот иен. — Вешалка «Изи хангер»… Замечательное название!
Санада усмехнулся:
— А ты, я смотрю, тот еще трудоголик! Даже вешалки оцениваешь с точки зрения маркетолога.
— А что? С любой точки зрения — отличная штука! Легко складывается. Места много не занимает. Если о красоте особо не заботиться — можно вздернуть хоть десять костюмчиков сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94