— Ну, хорошо, — опять усмехнулся Кацунума. — Я отвечу на ваш вопрос. Но сперва расскажите о том, что известно вам.
— Наконец-то… — вздохнул я. — Что же вы хотите услышать?
— Все о смерти вашего президента Исидзаки. Все об этой трагедии, до мельчайших подробностей.
Я склонил голову набок.
— Странно…
— Что «странно»?
— В устах такого человека, как вы, «трагедия» звучит как «комедия».
Его лицо не изменилось ни на йоту.
— И какой же будет ответ?
— Господин Кацунума, я пришел сюда по приглашению ваших людей и, признаться, рассчитывал на большее понимание. Жаль, что между нами не получается взаимно полезного разговора.
Он повел подбородком. Омия приоткрыл портфель и выложил на стол журнал. Под крышкой портфеля блеснул металл. Пистолет. Я понял, что муж Охары ошибся: эти ребята никогда не «завязывали» с миром якудзы. Они просто маскировались.
Журнал этот, в полпальца толщиной, я знал хорошо. Поименный список служащих компании «Тайкэй», который, если приспичит, можно найти в любом магазине справочной литературы. Такие теперь времена.
Кацунума взял журнал со стола и пролистал его как колоду карт.
— Прошу заметить, — сказал он, — что такое слово, как «взаимность», к нашим отношениям неприменимо. Не забывайте, с кем имеете дело. Я, например, могу прийти к вам домой и без всякого приглашения.
— Наверное, — кивнул я. — Только незваным гостям я, как правило, двери не открываю. И сразу звоню в полицию. Как и любой нормальный гражданин, не правда ли? Так что лучше вам от таких визитов воздержаться.
— Ну а как насчет ваших подчиненных? Если верить этому каталогу, с вами работает некая Мари Охара. А у нее, кажется, есть муж. Правда, супруги редко бывают вместе. Насколько я слышал, ей частенько приходится возвращаться домой в одиночку. По безлюдным улочкам Сасагая…
Значит, ребятки следят как за мной, так и за моим окружением. Начиная с того самого вечера, когда я разобрался с Кикумурой и его дружками. Хотя Кацунума уже наверняка пожалел, что для первого «знакомства» со мной выбрал такой неразумный способ. Оперативно, ничего не скажешь, — но многого узнать они не успели…
Вот что значит общество информации. Журналисты интересуются якудзой, якудза выслеживает журналистов. «Супруги редко бывают вместе», — сказал Кацунума. Похоже, они знают, где работает муж Охары. И наверняка в курсе, о чем Охара спрашивал Ёду по телефону.
— К сожалению, в конце месяца я увольняюсь. И никаких связей ни с компанией, ни с ее сотрудниками поддерживать не собираюсь, Я уже говорил об этом вчера.
— Да, это мы знаем. Но госпожа Охара вряд ли изменит свой обычный маршрут. И если, не дай бог, с ней случится какое-то происшествие, полицейского позвать она не успеет… А вам известно, во что превращается жизнь у женщин, которых насилуют смолоду?
— Уверен, в этом вы разбираетесь лучше меня, — сказал я. — Но вы говорили что-то насчет окон и дверей… Вы хотели сказать, что еще до происшествий с моими подчиненными какая-то трагедия может случиться со мной?
— О! Я смотрю, вы стали соображать быстрее.
— Виноват. Кстати, господин Кацунума, вы застрахованы?
— Застрахован?
— Или ваша фирма не интересуется вопросами страхования? Ну а я человек осторожный. Всегда страхуюсь, мало ли что… Особенно когда собираюсь на встречу с мафиозным начальством.
Кацунума опять рассмеялся. Видимо, до сих пор его никто так не называл.
— Существуют фотографии, — продолжал я, — на которых вы сняты чуть ли не в обнимку с одной очень важной персоной. Если такие снимки опубликуют, шансы этой персоны на ближайших парламентских выборах будут очень невелики. Я уж не говорю об ущербе, который нанесет подобная публикация имиджу всей его партии в целом… Коллекцию этих фото я собирал довольно долго. И если со мной что-нибудь случится, эти снимки будут разосланы сразу по нескольким адресам. А если конкретно — по адресам тех газет и журналов, которые заинтересованы в них больше всего.
Впервые за весь разговор Кацунума нахмурился. О том, что я могу быть в курсе его отношений с Норио Сато, он явно не предполагал. И теперь, очевидно, пытался припомнить, где и когда они вместе фотографировались. Мне не хотелось, чтобы он думал об этом слишком уж долго. В моей защите и без этого хватало щелей и дыр. Пора было резко менять тему.
— Господин Омия!
Услыхав свое имя, Омия вздрогнул и ошарашен-но уставился на меня.
— Все хотел вас спросить… Вам тоже показалось, что в молодости мы где-то встречались?
Он ничего не ответил, но глаз не отвел.
Я положил на стол левую руку ожогом вверх.
— Вот и у вас тоже с рукой проблемы. Но лет тридцать назад, когда я смотрел на вас ночью, моя левая была забинтована…
Удивление пополам с ненавистью перекосило его лицо.
— А… Так это был ты?!
Его пальцы снова нырнули в портфель. Но я уже вскакивал на ноги, сжимая в руке трубу. На выдохе из меня вырвался крик — и сверкающая сталь, описав окружность, рассекла пространство перед глазами. Хрясь. Почему-то в последнее время я часто слышу звук ломающихся костей. Господину Омии придется погулять с загипсованной правой еще пару месяцев. Ни о чем другом подумать времени не было. Уже в следующий миг я увидел, как по другую руку от Кацунумы в мою сторону поворачивается еще одно дуло. Я снова услышал собственный крик. В длинном прыжке меж диванов я думал только о том, куда лучше поставить ногу. Очередной хруст костей, чавканье распоротой плоти. И еще через миг — тяжкий грохот пистолета об пол. Прижимая правую руку к руди, Сугино захрипел так, словно его пропускали через мясорубку,
Кацунума сокрушенно покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94