«О воздух родины Ч он особенный, не надышишься им…»
Я махнул на него рукой и повернулся к французам:
Ч Господа, арестованный Смаглий идентифицирован по имени, документам,
внешности, соответствию возрасту, дактилоскопическим отпечаткам и опи
санию татуировок на теле. Ему объявлен состав инкриминируемых преступл
ений и сообщено о выдаче властям России. Прошу всех официальных лиц подп
исать протокол…
И пошла писать парижская губерния: сначала, естественно, французы Ч чел
овек пять, потом консул Аверин, старший группы конвоя майор милиции Кото
в, а последним Ч я. И, словно дождавшись этого великого мига, радио объяви
ло о завершении посадки на рейс «Париж Ч Москва».
Я спросил у старшего конвойного Котова:
Ч Наручники?
Милиционер достал из кармана и протянул мне наручники. Смаглий, с интере
сом следивший за нашими маневрами, удивился Ч Зачем? Этого мало? Ч Он по
днял скованные руки.
Я взял у французского детектива ключ, снял со Смаглия наручники, а майор К
отов ловко застегнул на запястьях Смаглия свои Ч наши нормальные, добро
тные, отечественные ручные хомуты. Я отдал французу его имущество, поясн
ив недоумевающему арестанту:
Ч Это служебный инвентарь. На его материальном учете. Надо вернуть, а то
он с бухгалтерией не расплюется.
Ч Это ж надо! Ч Смаглий от души расхохотался Ч Вот гандоны штопаные Ч
мелочной народ!
Я легонько похлопал его по спине:
Ч Понимаю, все понимаю Ч в твоем прикиде надо щеголять во французских б
раслетах. Но ты уж терпи, привыкать надо. Клифт на зоне Ч это тоже не «Верс
аче»! Ч И аккуратно стряхнул несуществующую пыль с лацкана его шикарно
го пиджака.
Ч Не срамись, земляк, Ч снисходительно усмехнулся Смаглий. Ч «Версаче
» не употребляю. Это Ч «Валентино»! Почувствуйте разницу…
Ч Ну-у, тогда совсем другой коленкор, Ч серьезно согласился я.
Бесконечный сводчатый туннель, по которому горизонтальный эскалатор
Ч движущийся тротуар Ч неспешно вез нашу конвойную процессию от аэров
окзала к терминалу посадки в самолет. В мягком полумраке вспыхивала и га
сла нескончаемая череда реклам, предлагающих нам все радости мира. Я смо
трел на своих спутников Ч их лица от этих вспышек то ярко озарялись, то гл
ухо меркли, и от этого монотонного, как бы праздничного мерцания возника
ло ощущение тревоги и напряжения. Я закрыл глаза и пытался вспомнить, вно
вь озвучить золотую мелодию Чарли Паркера Ч и не мог.
Наверное, потому что не мог выгнать из памяти то телячье-счастливое чувс
тво восторга, надежды, ожидания чуда, которое я испытывал на этом эскалат
оре давным-давно, когда ехал на нем впервые В обратном направлении Ч из с
амолета в аэропорт. В Париж.
А сейчас из всего этого пиршества чувств, оргии предлагаемых радостей, о
громной карточной сдачи жизни остался у меня на руках нарядный валет в н
аручниках, самая младшая карта из разбросанной по столу судьбы краплено
й колоды. Консул Аверин деликатно постучал меня пальцем по плечу:
Ч Сергей Петрович, а вы-то зачем летите?
Ч Понятия не имею. Замминистра телеграмму прислал Ч срочно прибыть…
Ч А вы разве подчинены Москве? Ч удивился Аверин.
Ч Нет, Ч ухмыльнулся я. Ч Но в министерстве этого не знают или не помнят
. И строго приказывают.
Ч А вы?
Ч А я выполняю. Международный чиновник Ч работа временная…
В полупустом салоне первого класса я усадил Смаглия в предпоследнем ряд
у, к стенке, у иллюминатора, а сам уселся рядом, в кресле у прохода.
А тут и радиотрансляция включилась, стала рассказывать приятное:
Ч Уважаемые пассажиры! Наш самолет «Ил-86» совершает полет по маршруту П
ариж Ч Москва на высоте десять тысяч метров Температура за бортом минус
56 градусов. Расчетное время прибытия в аэропорт Шереметьево Ч 20 часов 40 м
инут по московскому времени. Табло «не курить» погасло, вы можете отстег
нуть привязные ремни и откинуть спинки в удобное вам положение. Сейчас б
ортпроводники предложат вам напитки и обед. Желаем вам приятного полета
…
Смаглий толкнул меня плечом в плечо:
Ч Если не снимете браслеты, я не смогу отстегнуть привязные ремни…
Ч Ну и что будет?
Ч Как что? Ч удивился Смаглий. Ч Я ведь нарушу правила Аэрофлота. А для
меня нарушать правила Ч боль сердечная, мука совести. Будь человеком, от
омкни эту гадость, избавь от душевных страданий.
Я усмехнулся:
Ч Ага! Я тебя отстегну, а ты безобразничать начнешь…
Ч Господин криминальный начальник! Смеетесь над униженным и оскорблен
ным? Я что Ч с дуба екнулся? Под нами десять километров! Можно сказать, Мар
ракотова бездна! Даю слово почетного потомственного миллионера! А оно, к
ак золото, нетленно.
Я обернулся к сидящему позади нас майору Котову:
Ч Дай ключ…
Котов слышал наш разговор, неодобригельно покачал головой и, протягивая
ключ, недовольно спросил:
Ч А если этот сраный миллионер станет выдуриваться здесь?
Ч Слушай, друг, долбанный по голове, мне что Ч жить надоело? Ч горячо вст
упил Смаглий. Ч Ты пойми Ч я жить ужасно люблю…
Ч Ну да! Ч хмыкает Котов Ч То-то подсчитали, срок жизни нового русского
Ч тридцать четыре года.
Ч Может быть! Ч согласился Смаглий. Ч Значит, у меня еще три года в запа
се. А потом на сверхсрочную останусь…
Я расстегнул наручники, и Смаглий с облегчением затряс затекшими кистям
и, потом наклонился ближе ко мне и громким театральным шепотом сообщил:
Ч Командир, ты расскажи своему цепному… Тот умник, что считал мне коротк
ий срок, давно умер от голода.
Я откинулся на кресле, прикрыл глаза от слепящего солнечного света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21