А может быть, глядя на меня, он не мог поверить, что этот за
мурзанный, худой, обросший щетиной лагерный чмырь и есть тот самый знаме
нитый чемпион? Или страх перед улыбчивым Николай Иванычем в нем сильнее
угрозы пистолета в руках беглого оборванца?
Охранник не преодолел половины разделявшей нас дистанции, пока я дважды
нажал спусковой крючок Ч выстрелы ударили коротко, негромко. Валера пад
ал долго, мягко. Будто ватную куклу подхватил я его на руки и тихо опустил
на пол.
Вот дурачье! Свинопасы серые! Ничего не умеют…
Пистолет положил в карман, салфеткой обмотал ладонь, плеснул на нее водк
и, быстро протер подлокотники своего кресла, стол, ручки на двери в ванную
. Стакан и рюмку, из которых пил, бросил в сумку, огляделся, подхватил баул, в
ыключил свет и вышел в коридор. Притворил дверь, повесил на ручку гостини
чную табличку «Прошу не беспокоить». И ушел.

АЛЕКСАНДР СЕРЕБРОВСКИЙ: РУК
ОПОЛОЖЕНИЕ

Ч Все равно не понимаю! Ч помотал головой Ордынцев.
Ч А чего тут понимать? Ч усмехнулся я. Ч Ты там, у себя, наверное, читаешь
«Париматч», а надо читать Гете…
Ч Бу-сделано, Ч отрапортовал Серега и отдал мне честь. На правом запяст
ье мотнулся его браслет-амулет Ч шесть пулек в кованой золотой цепочке.
Ч Сегодня перед сном сразу же подчитаю маленько Гете. Только скажи, с как
ого места, чтоб врубиться поскорее. Спиши слова, как говорится…
Ч «Я Ч часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», Ч со
значением сказал я.
Ч Ага! Понял! Ч кивнул Сергей и участливо спросил:
Ч Не наоборот?
Ч Как случается… Иногда получается наоборот, Ч пожал я плечами.
Серега посмотрел сквозь бокал на пляшущий в камине огонь и совершенно тв
ердо разочаровал меня:
Ч Не стану я, пожалуй, читать на ночь твоего заплесневелого дедушку Гете
…
Ч Что так?
Ч Он ведь, помимо баловства стишатами, был, кажется, премьер-министром в
какой-то там Вюртембургской Швамбрании. А из поэзии заведующих мне боль
ше по душе творчество нашего бывшего премьера Виктора Степаныча. Есть у
него душераздирающее место, когда Мефистофель предлагает ему душу в обм
ен на «Газпром», а Черномырдин говорит: «Я Ч часть той силы, что вечно хоч
ет блага и вечно совершает как всегда!…»
Я захохотал:
Ч Дурак ты, Сережка! Правильно про вас, ментов, говорят: ничего святого, кр
оме зарплаты.
Серега истово перекрестил пупок:
Ч Только от испуга, господин президент! Мне с непривычки показалось, что
жизнь страшноватая.
Ч Ну, это ты не прав! Жизнь замечательная! В России сейчас самый шумный ка
рнавал за всю историю. Удивительная, похожая на сон шикарная оргия! Людям
при коммуняках было невыносимо скучно. Жизнь была серая, как солдатское
исподнее…
Ч А сейчас?
Ч А сейчас Ч невероятно интересно! Люди громадные деньги крутят, все су
етятся и торгуют, ловчат и развлекаются! Тучи «мерседесов», ночные клубы,
бардаки, наркота и пьянь, стрельба и взрывы Ч бандиты кого-то все время м
очат, Ч невозмутимо пояснил я. Ч Всегда война Ч не слишком опасная, не о
чень кровавая, но жутко прибыльная…
Ч Любопытно, Ч покачал головой Сергей и серьезно спросил:
Ч Шахтеры, учителя, врачи, которым не платят зарплату, тоже веселятся на
этом карнавале?
Ч Вряд ли. Но они присутствуют на этом празднике. И видимо, одобряют…
Ч С чего бы это?
Ч Если бы не нравилось Ч они бы прекратили эту гулянку. Они все Ч избир
атели в свободной стране. Но все избегают резких движений Ч всем есть чт
о терять. И вообще, не радей ты, Христа ради, за народ Ч это выглядит смешно
…
Сережка хмыкнул, потряс льдинки в бокале, и пульки в его браслете глухо ст
укнулись. Так же серьезно он спросил:
Ч Санек, а что в этом смешного?
Ч В любой придури есть нечто смешное, Ч сказал я. Ч Ты свое сострадание
народу отправляешь шифровками из Парижа Ч это придурь…
Ч Из Лиона, Ч поправил Серега. Ч Моя контора в Лионе. Улица Шарля де Гол
ля, дом 200.
Ч Тем более, Ч заверил я его. Ч Вот давай выйдем с тобой на улицу и побре
дем, как калики перехожие, и весь встречно-поперечный народ российский б
удем спрашивать: ой вы, гой еси, добры молодцы, сограждане наши дорогие, ко
мпатриоты любимые! Не хотите ли вы с завтрева стать лицами швейцарской н
ациональности? Али любезнее вам быть датчанами? Судьба вам будет сладкая
Ч сытая, спокойная, тихая. Как думаешь, согласятся?
Ч Не знаю…
Ч А я знаю. Пошлют они нас с тобой Ч дальше не бывает. Потому что знают: бо
гоносничать там Ч ни Боже мой! Воровать Ч ужасно невозможно. Пьянствов
ать Ч только попробуй! За Ампиловым по улице бегать Ч только на карнава
ле. Вот и ответь по совести: так жить можно?
Серега заметил:
Ч Вообще-то говоря, я и живу в этих обстоятельствах. И жизнь эта бывает ча
сто мучительна…
В кабинете было очень тихо. Только дрова потрескивали в камине. Сполохи п
ламени перебегали по дубовым панелям стен, жарко мерцали отблески на ков
ре винно-красного цвета, вспыхивали на золоте старых картинных рам. Я люб
лю эти полотна. Старая русская школа Ч Боровиковский. Венецианов, Тропи
нин. Я держу их не из-за цены. Пусть они будут у меня.
Мы молчали долго, а потом Серега, механически покручивая на руке свой заг
оворенный браслет, тихо спросил:
Ч Слушай, Хитрый Пес, а где брат твой Ч Бойко? Вот он и наступил, этот тяго
стный и отвратительный момент Ч время разговоров, откровений, воспомин
аний Ч все, что я так ненавижу и к чему приговорен неотвратимо, ибо имя мн
е Ч безвинно проклятый Мидас.
И сказал я как только мог просто и ровно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21