Единение. Странный термин. Он дошел даже до таких глухих планет,
какой был Голоз.
Единение.
Древнее багряное солнце стояло высоко. Ноша становилась тяжелее. У
Лоу начали болеть икры ног. Он поднимался по узкому склону между
беспорядочно разбросанными кобальтовыми валунами. Тропинка была гладко
вытоптана множеством ног, но подниматься все равно было тяжело. К счастью,
впереди за поворотом уже будет видна деревня.
Лоу максимально ускорил шаг и добрался до поворота. Отсюда дорога уже
шла вниз, к поющей деревне, скрытой во впадине среди холмов. Он сделал
глубокий вдох и поспешил дальше.
Впереди, вокруг открытого участка, поднималась дюжина башен высотой в
три этажа. Желтый камень, из которого были построены башни, с годами
изменил цвет и сейчас блестел мягким белым глянцем. Даже известковые стыки
были стерты. На различной высоте башни были прорезаны овальными окнами.
Когда с определенной стороны дул ветер, проходивший сквозь окна по
лабиринтам внутренних пространств башни, раздавалась странная мелодия.
Деревни гордились своими башнями, и каждая считала, что именно их башни
поют наиболее приятно.
Лоу почти дошел до первой из башен, когда его заметили. Около ста
человек - мужчины, женщины и дети, разговаривали, что-то обменивали или
просто бездельничали. Сегодня был выходной день, и мужчины не были заняты
работой на скудных полях, которые находились выше, на плато. Свет
багряного солнца отражался в бисере декоративных вышивок, которыми была
украшена более яркая одежда мужчин, искрился на белых перьях, покрывающих
головы, шеи, предплечья и икры мужчин и женщин.
Дружелюбные лица, поворачиваясь к Лоу, тут же становились
испуганными. Светящиеся глаза загорались еще ярче насыщенным розовым
цветом у женщин и ярко зеленым у мужчин.
Один из мужчин двинулся навстречу Лоу. Но тот поднял правую руку,
давая понять, что дело касается только его. Мужчина отошел. Лоу обратил
внимание, как взъерошились перья у того на затылке.
Тут же мужчина повернулся к своему соседу и начал разговаривать с
ним, расположив свое лицо прямо напротив собеседника. Тонкие губы
говорящего оставались сжатыми. Он просто пристально смотрел в глаза
другого. Одновременно Лоу услышал - осязал - почувствовал вкус и запах -
увидел их разговор.
Но подробностей он, конечно же, не мог понять. Его восприятие было
слабым. Ведь он был гибридом.
Все больше и больше людей присоединялось к этому мысленному
разговору. Лоу улавливал все это. Во всяком случае восприятие такого
общения не причиняло ему боли, как чистокровным людям, а именно это было
причиной неприятностей при первых контактах. Когда омкью разговаривали
своим обычным способом, люди Солнечной системы испытывали сильную боль.
Даже случайный перехват психологической статики разговора омкью причинял
людям Солнца боль.
Лоу, выделявшийся необычно высокой фигурой среди присутствующих
полулюдей, покрытых блестящими перьями, повернул к своей башне. Теперь он
ощущал большое количество разговоров. Все они были неразборчивыми:
сплетение фиолетового и оранжевого; всплески голубого на темном фоне;
запахи мускуса и коричных ягод; глухой низкий звук барабанов и звон
тончайших цимбал.
Добравшись до своей башни, Лоу посмотрел вверх. Ракью наблюдала за
ним из окна своей комнатки, расположенной рядом с его комнатой. Она
выглядела испуганной.
"Принеси маленький пакет пищевых кубиков", - крикнул он.
"Что это ты несешь, такое страшное?" - закричала Ракью в ответ.
"Человек Солнца. Я объясню. Принеси еду, Снежная Птица. Мне придется
уйти".
Он положил геолога в тень возле входа в башню. Человек застонал, из
его легких послышался неприятный булькающий звук. Лоу вытер пот со щек. В
отличие от омкью, у него были поры.
Толпа омкью собралась у входа в башню. На некоторых плоскощеких лицах
Лоу видел неприкрытую враждебность. Некоторым из них вообще всегда не
нравилось то, что Гулкью принял ребенка с кровью людей Солнечной системы,
даже несмотря на то, что этот ребенок вышел из тела его собственной
дочери.
Лоу вошел в башню. Он поднялся по четырем пролетам гладких, цвета
слоновой кости ступеней. Иногда, вот так же, как и сейчас, Лоу задавал
себе вопрос, как он мог прожить подобным образом так долго. Ненависть,
существовавшая между омкью и землянами, давила на него с обеих сторон.
Он вошел в свою квартиру из двух комнат вместе с Ракью, которая
принесла пищевые кубики. Она стояла у открытой овальной двери, пока он
снимал запачканную кровью тунику и доставал чистую из замысловато
резьбленого костяного ящика, который стоял рядом с кроватью.
Большие овальные глаза Ракью выделялись на ее утонченном лице. Лоу не
сдержался, и громко рассмеялся.
"Моя бедная маленькая Снежная Птица. Не надо так бояться. Это всего
лишь человек Солнца, которому нужна медицинская помощь".
"Ты весь в его крови, - выдохнула Ракью, - плохой знак, Андреас".
"К счастью, я не очень верю предзнаменованиям". Безмятежности в его
голосе было больше, чем он чувствовал на самом деле. Необходимость
посещения базы Корпуса вызывала у Лоу тревогу.
"Что с ним случилось?" - спросила Ракью.
Лоу кратко рассказал о краку.
Она сжала его руку. "Ты не должен идти на базу, Андреас!"
"Если я не пойду, человек может умереть. Это всего лишь десять
стеббии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59