— Вот уж не знаю.
Римо огляделся по сторонам.
— Я, наверное, поболтаюсь тут еще немного.
— Но если ты не знаешь, кто был тот человек и как он выглядел, как же ты собираешься найти его, сын мой?
— Пока не знаю.
— Мне кажется, ничего у тебя не выйдет.
— Почему?
Чиун пожал плечами.
— Да просто потому, что тебе не дано знать, что известно мне.
— Ладно. В любом случае пока что можешь забыть о путешествии в Гесперию и прочих подобных штучках. Я останусь здесь до тех пор, пока все не выясню.
— Но ведь ты уже побывал в Гесперии.
— О чем ты? — удивился Римо.
— Да о Греции. Гесперия раньше входила в состав греческих земель на западе. — Кореец широко развел руками. — Главное — все время держать курс на запад, и тогда непременно туда попадешь. Причем не важно как, пешком или на транспорте.
— Замечательно, но я не собираюсь ни в какую Гесперию. Вообще никуда. И никаких деяний больше совершать не буду!
— Деяний?
— Не пудри мозги, Чиун. Смит мне объяснил, что значит «атлой».
— Но ведь ты только что совершил очередной атлой. Ну, пусть деяние или подвиг, называй, как хочешь. — Учитель указал на поезд, потерпевший катастрофу. — Тебе удалось укротить коней Диомеда.
Ученик сердито подбоченился.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что для этого собирался затащить меня в Оклахома-Сити?
— Вообще-то я подумывал об Аргентине, но и здесь все получилось. Поздравляю, Римо. Ты новый мастер Синанджу, выполнивший очередное деяние без указки и руководства своего учителя.
— И что с того?
— Считай, что это доброе предзнаменование.
— Значит, ритуалу посвящения пришел конец? Вот и хорошо, мне бы очень хотелось поболтаться тут немного.
— Что ж, отговаривать не буду.
— Я и прежде такое слыхивал...
— Я бы посоветовал тебе обратиться к дельфийскому оракулу.
— Дельфийскому? Опять в Греции, что ли?
— Все мастера на пути к совершенству должны побеседовать с дельфийским оракулом.
— Все, кроме меня! Я по горло сыт этой Грецией и остаюсь здесь!
Чиун отвесил вежливый поклон и, к удивлению Римо, сказал:
— Как хочешь.
— Что-то уж больно легко ты согласился. Даже странно как-то.
— Ты не доволен?
— Не знаю. Кстати, в Пустоте я встретил Нуича.
Кореец насторожился.
— И ты победил?
— Да.
— Замечательно!
— И загадку Сфинкса разгадал: у него лицо Великого Ванга.
Мастер Синанджу окинул ученика подозрительным взглядом.
— Может, и самого Ванга видел? — спросил он.
— Какая разница... — проворчал Римо.
— Этого болтуна... Что он тебе еще наговорил?
— Сказал, что мои сны — часть ритуала посвящения. И что о моем отце знал Нонья. Но когда я встретился с Нонья, он посоветовал спросить у Коджинга. Правда, я еще не успел этого сделать.
— Понятно.
Чиун тотчас извлек из просторного рукава кимоно некий предмет из дерева и металла.
— Что это? — спросил Римо.
— Пэнг.
— Не больно-то похож. Ведь гонги обычно круглые.
— Это не простой гонг.
Римо пригляделся. К небольшой штуковине из отполированного тикового дерева величиной с ладонь был прикреплен на проволочных петлях стальной цилиндрик. Чиун вытащил из него деревянный молоточек и внезапно ударил по металлу. Цилиндрик загудел. Абсолютная нота «до». В ушах Римо так и загудело. Нота висела в воздухе добрую минуту. И уже начала умирать, затихая, как вдруг кореец снова ударил молоточком, и снова все вокруг отозвалось.
— Чем это ты, черт возьми, занимаешься? — спросил Римо.
— Зову твоего давно утерянного отца.
— Гонгом?
— Это знаменитый гонг. Принадлежал моей семье еще со времен мастера Коджинга. Ведь я рассказывал тебе о Коджинге, верно?
— Знакомое имя. Впрочем, все они как будто знакомые. Каждого третьего мастера Синанджу наверняка называли в честь гонга. Ну, сам посуди — если не Ванг, то Юнг или Хонг, или же Танг, а то и Тэнг или Кэнг. Неудивительно, что я вечно их путаю.
Чиун зашагал прочь. И снова ударил в гонг Продолжительная трепетная нота вновь запела в воздухе.
— Куда ты? — крикнул вслед Римо.
— Я же говорил — иду искать твоего отца.
— Почему ты так уверен, что он откликнется?
Учитель снова стукнул молоточком.
— Да кто ж такое не услышит?
Они шагали по утренним улицам. Чиун — впереди, ударяя в гонг всякий раз, когда очередная нота начинала замирать, Римо — за ним, с довольно озадаченным видом.
Где бы они ни проходили, в окнах появлялись удивленные лица, открывались двери.
На них смотрели, им подмигивали, их окликали. Несколько раз останавливала полиция, но тут же отпускала.
В полдень мастер Синанджу убрал деревянный молоточек на место, и гонг умолк. И вовремя, ибо Римо уже начал сходить с ума от протяжного и мерного гула.
— Твой отец не ответил. Стало быть, его здесь нет, — важно объявил Чиун.
— Это еще неизвестно.
— Даю тебе слово прошедшего обряд посвящения мастера Синанджу — его здесь нет.
— Откуда ты знаешь?
— Тебе надо поговорить с дельфийским оракулом.
— Не о чем мне с ним говорить! Я остаюсь здесь.
— Ну, тогда позвони Смиту.
— Зачем?
— Как хочешь. Продолжай упорствовать, упрямец ты эдакий!
Римо скрестил руки на груди.
— Договорились. Отныне «Упрямец» — мое второе имя.
— Ты выглядишь усталым, сынок.
— Благодаря тебе.
— Может, вздремнешь ненадолго?
— Только после того, как переверну весь этот город в поисках отца.
— Ну, как знаешь, тебе видней, — отозвался учитель. — Лично я собираюсь немножко поспать. Я тоже устал.
И мастер Синанджу картинно зевнул.
Ученик подозрительно покосился — впервые за двадцать лет он слышал от Чиуна такое.
Кореец снова зевнул.
Римо неожиданно поймал себя на том, что тоже зевает. Он тут же стиснул зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85