— Расплатись, Римо, — кивнул Чиун.
— Римо? Так его звать Римо?
Агент едва не вывалился из своего окошка.
— Сэр, — произнес он тоном, который обычно приберегают для того, чтобы уведомить какого-нибудь прохожего о том, что у него расстегнута ширинка или прилип к подметке клочок туалетной бумаги, — сэр, у вас к ногам прилипли стюардессы.
— Вообразили, что влюблены в меня, — жалобно отозвался Римо.
— Мне тоже так кажется, — согласился агент.
— Могу ли я оставить девушек у вас? — спросил Римо.
— О нет! Не надо!
— Только до возвращения! — взмолился белый мастер Синанджу.
— Да, да! Мы будем тебя ждать! Ровно столько, сколько понадобится!
— Надеюсь, я не слишком утомлю вас ожиданием, — галантно заметил Римо и взглянул на мастера Синанджу. — Мы ведь скоро вернемся... э-э?
— Или очень скоро, или никогда.
— Очень скоро, — улыбнулся Римо.
— Ура-а-а!
Агент протянул ключи от автомобиля, и кореец прямо-таки на лету выхватил их у него из рук.
— За руль сяду я! — строго сказал он.
— С чего вдруг?
— Да потому, что ты, похоже, чертовски устал. А я не хочу врезаться в айсберг или падать в пропасть.
Римо счел, что в словах учителя есть резон, а потому прыгнул на заднее сиденье форда, пока мастер Синанджу добрые десять минут устраивался за рулем, стараясь не помять складок кимоно.
Машина с грохотом выкатила на дорогу. С неба падал редкий снег. Кругом, куда ни кинь глаз, тянулись покрытые снегами просторы Арктики. Ни дерева, ни зелени.
Вскоре они обогнали одинокого эскимоса в оленьей упряжке. Размахивая длинным тонким шестом, он ободряюще крикнул:
— Вперед, алкаши, вперед!
— А знаешь, стоит здесь сбиться с пути и нас никто уже не найдет, — заметил Римо. — К тому же машина у нас белая и по цвету сливается со снегом.
— Не беспокойся, Римо, я знаю дорогу.
— Дай-то Бог...
И тут с Чиуном произошло нечто странное. Он широко, во весь рот, зевнул. Через минуту зевнул и ученик. Чиун зевнул еще раз. И еще.
* * *
А затем Римо уснул.
* * *
Во сне он снова оказался в пустыне. Перед ним вырос грустный человечек в просторном одеянии из шелка нежных пастельных тонов. Одежда времен династии Ю.
— Кто ты? — устало поинтересовался Римо.
— Я — это ты.
— Что-то не припоминаю, чтоб мастер Чиун упоминал о мастере Ю.
— Но мое имя вовсе не Ю. Мое имя Лу.
— Лу? Ах да, конечно! Чиун считает, что в одной из прошлых жизней я был Лу.
— Вот я и говорю, что это ты.
— Странно... Мы с тобой ничуть не похожи.
— Плоть у нас разная, а сущность одна.
— Неужели? Тогда, если ты — это я, а я — ты, то как же мы с тобой разговариваем?
— Но ведь это сон, — ответил мастер Лу.
— Ах да, конечно... И что же, придется сразиться и с тобой тоже?
— Человек не может сражаться сам с собой. Потому как в этом случае не будет победителя. Будут только побежденные. Двое.
— Надо запомнить.
— Я тебе вот что скажу: плоть у нас разная, сущность одна. И в твоих жилах течет моя кровь.
— Разве такое возможно? Ведь ты кореец, а я американец.
— Твои предки не были американцами.
— Ну, уж во всяком случае, корейцами они тоже не были, — отозвался Римо.
Но мастер Лу лишь еле заметно улыбнулся, и лицо его стало таять. Последнее, что увидел Римо, — его глаза. Они показались ему знакомыми.
Впрочем, вскоре и глаза растворились в пустоте.
* * *
Проснувшись, Римо обнаружил себя сидящим на заднем сиденье форда «Бронко». Путь машине преградила ледяная гора. Солнечный свет едва просачивался сквозь белесые тучи. Было очень холодно. Дул ровный и сильный ветер.
— Какого дьявола? — ругнулся Римо и распахнул дверцу. Он коснулся воды и тут же отдернул ногу — вода просто ледяная! Он глянул вниз. Мало того, что жутко холодная, — какая-то серая, да еще и вся из ледяного крошева.
Сама ледяная гора потихоньку двигалась на юг.
— Черт побери, Чиун! Где ты?
Римо растерянно завертел головой. В салоне никого, на заднем сиденье — только смятые шерстяные одеяла. Мотор давно заглох и остыл.
Римо обозрел линию горизонта. На севере все затянуто сплошной пеленой тумана, оттуда тянуло снегом. С южной стороны, похоже, открытая вода.
Опустившись на колени у подножия плывущего айсберга, Римо потрогал воду и тут же отдернул руку. Палец тотчас покрылся тонкой корочкой льда.
Посасывая замерзший палец, бедолага вернулся к машине, сел за руль и тут только обнаружил, что ключа зажигания нет.
Улицы Ньюарка, где вырос Римо, научили его многому. Вспомнив одну из старых уловок, он соединил концы проводов, и мотор заработал. В кабине быстро потеплело, но едва лишь Римо расслабился, как мотор заглох — без всякой на то видимой причины.
И сколько ни бился бедняга, завести его снова никак не удавалось.
Шевеля ледяными щупальцами, в салон форда вползал холод. И тогда Римо с головы до пят задрожал мелкой судорожной дрожью. Он хорошо усвоил этот прием, при необходимости позволяющий быстро согреться.
Правда, мастер Синанджу советовал ему не злоупотреблять этим, ибо человек лишь понапрасну расходует энергию. Но положение, похоже, безвыходное. Ничего, когда надоест, он воспользуется традиционной для мастеров Синанджу техникой согревания. Надо вообразить, что ты видишь огонь — огромный костер, — и убедить себя в том, что он вполне реален.
Всерьез Римо беспокоило лишь одно: зачем Чиуну понадобилось подвергать его такому испытанию? Прогулка по критскому лабиринту теперь воспринималась детской забавой.
Было уже далеко за полночь, когда в борьбе за выживание Римо перешел к стадии воображения огня. Методика сработала. Сразу же стало теплее, даже несмотря на то что ветровое стекло машины сотрясалось от порывов ледяного ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85