— И что теперь? — спросил он.
Чиун пальцем поманил его за собой.
Они подошли к сооружению, на первый взгляд напоминавшему стадион. Кореец купил два билета, и мужчины заняли места в первом ряду, среди ревущей толпы пьяных гуляк. Многие из них, едва усевшись, тут же отключались.
— Что, будем смотреть корриду?
— Ты — нет, — ответил Чиун.
— То есть?
Тут мастер Синанджу без всяких объяснений выскочил на арену, посыпанную грязным песком.
— Куда ты? — крикнул Римо и бросился следом.
Ни быков, ни лошадей, ни матадоров видно не было. Это место скорее напоминало арену для родео. С одной стороны виднелись распахнутые деревянные ворота. За ними — узкий, огражденный высоким деревянным забором проход, по всей видимости, для быков.
Не обращая внимания на ученика, мастер Синанджу затрусил по арене, низко опустив голову и внимательно разглядывая песок под ногами.
— Что ты ищешь? — спросил Римо.
— Т-с-с! — шикнул на него Чиун и продолжил поиски.
Наконец он остановился и указал пальцем вниз:
— Копай!
— Зачем?
— Копай! Потом узнаешь.
Пожав плечами, ученик опустился на одно колено и стал ковырять грязную землю.
Публика почему-то никак не реагировала.
Сначала Римо пришлось рыть обеими руками, отбрасывая в сторону песок с землей, утрамбованный сотней ног и копытами животных. Достигнув более влажного и податливого нижнего слоя, он удвоил темп. Рядом выросла уже целая гора земли. Наконец он коснулся какого-то металлического предмета.
— Нашел... — пробормотал Римо и вытащил из земли темный, облепленный грязью диск. И поднял его вверх, навстречу жарким лучам испанского солнца.
— Теперь очисти, — приказал Чиун.
Поднявшись, ученик тотчас придал находке вращательное движение. Диск завертелся на ладони, во все стороны полетела грязь. Затем Римо осторожно подул. Оказалось, на одной стороне диска был выбит мужской профиль. Вдоль ободка тянулась надпись.
— Похоже на старинную римскую монету.
— Денарий, — поправил Чиун. — Неужели ты никогда не имел дела с девственницами-весталками? Жаль. Они бы научили тебя латыни.
Римо вгляделся в надпись: «J.CAES. AUG. PONT. MAX. P.P.»
— Тут написано: «Юлий Цезарь Август, Великий Понтифик». Правда, не знаю, что означают эти буквы «P.P.».
— "Pater Patriac". «Отец Отечества».
— Прямо как Вашингтон, — хмыкнул Римо.
— Некогда Римская империя простиралась до самых дальних уголков земли. Теперь от нее остались лишь руины, бесчисленные и ничего не стоящие монеты в земле, а также эти толпы бездельников и пожирателей пасты и пиццы.
— И что все это значит?
— Попробуй догадаться сам. Ибо пришло тебе время бежать.
— Бежать? Но куда? Я думал, мы пришли смотреть бой быков.
Учитель окинул Римо критическим взглядом.
— Дай-ка поправлю тебе шарф. Он съехал набок.
— Да нет, вроде бы все нормально, — пробормотал ученик, однако сопротивляться не стал.
Шарф в мгновение ока оказался у него на лице.
Он плотно обхватывал голову и закрывал глаза.
— Но так я ничего не вижу, — пожаловался Римо.
— А слышишь?
— Конечно, слышу.
Где-то вдалеке, примерно в миле отсюда, раздался хлопок, словно выстрелили из ракетницы.
— Беги на звук, — скомандовал Чиун.
— Это еще зачем?
— Поймешь, когда доберешься до места. Я сейчас укажу тебе нужное направление. — Римо почувствовал, как его развернули. — Помнишь те открытые ворота?
— Да.
— Добежишь до них. Внутри дорожка, выложенная камнями. Сметай на своем пути все препятствия. С двух сторон деревянные барьеры, они помогут придерживаться нужного направления.
Учитель легонько хлопнул Римо по спине:
— Давай!
Ученик побежал. Память не подвела его — он двигался прямиком к распахнутым деревянным воротам в дальнем конце арены. И когда почувствовал, что песок под ногами сменился сперва досками, а затем крупными, величиной с буханку хлеба, камнями, помчался вперед, легко и красиво, как подобает настоящему спринтеру.
Путь ему подсказывали не только камни: он слышал приветственные возгласы. Все громче и громче. Ему что-то прокричали по-испански, но он не понял.
— Estiipido! No te das cuenta de que te estas squivocado?
Дорожка вилась и изгибалась, а Римо все бежал и бежал через целое море запахов. Пахло хлебом и кофе, спиртным, потными человеческими телами, разогретыми жарой и возбуждением.
Впереди хлопнула и взметнулась вверх еще одна ракета. Послышалось какое-то глухое громыхание. Каменные плиты под ногами, скрепленные известковым раствором, дрожали и вибрировали все сильнее по мере того, как Римо приближался к источнику загадочного звука.
Кто-то или что-то двигалось ему навстречу. Но Римо упрямо продолжал свой бег. Он пока не знал, что у него за цель, но так велел мастер Синанджу. А ученик был воспитан в послушании.
* * *
Каждый год дон Анхель Мурилло с нетерпением ожидал праздника Сан Фермина.
И каждый год радовался, когда праздник заканчивался. Эти иностранцы с их бесконечным пьянством, наркотиками и полным отсутствием понимания великого искусства корриды! Его от них просто тошнило.
Лишь одно приносило дону истинное наслаждение — бег быков. Бег быков — о, это что-то!
На доне Анхеле лежала огромная ответственность — проследить за тем, чтоб сей процесс прошел гладко и без эксцессов. Чтоб все эти глупцы, испанцы и иностранцы, не помешали великому событию.
Правила были установлены давно и раз и навсегда. С крыши здания муниципалитета стреляли из ракетницы — давали сигнал бегунам. Им предоставлялась фора — время между первым и вторым выстрелом, после чего из загонов, расположенных вблизи улицы Санто-Доминго, выпускали быков. Ни один из людей, бегущих впереди стада, не имел права отвлекать на себя внимание зрителей или же каким-то образом провоцировать животных на схватку между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85