Обожает мои сандвичи с копченой говядиной.— Могу себе представить! — сказала Руби. — Давно вы его видели в последний раз?— Сейчас соображу... — Манни пожал плечами. — Нет, уже недели две, как он не показывается.— Не знаете, куда он мог подеваться? Кто его друзья?— Никогда не видел его в компании, — ответил Манни и с подозрением спросил: — Зачем он вам понадобился?— Меня прислал мой босс, — ответила Руби, не моргнув глазом. — Мне надо передать ему деньги.— Деньги? Мидоузу? — Манни недоверчиво сморщил нос.— Ему.— А кто ваш босс?— Важная шишка. Мидоуз работал с его женой — ну, сами понимаете... — Она многозначительно посмотрела на Манни.Тот немного постоял в задумчивости, а потом кивнул.— Иногда он отирался в «Бауэри-баре», — сказал он. — Может, его видели там? Эрни принимал ставки Мидоуза...Руби поняла, что букмекера Мидоуза звали Эрни, Она нашла его в баре, у самой двери. На Эрни был синий костюм в тонкую полоску, на носу у него сидели очки с розовыми стеклами, а на пальце красовался перстень с тигровым глазом, похожим на треснутое яйцо динозавра. Эрни то и дело выглядывал на улицу.Он сделал попытку вести себя в отношении Руби как галантный кавалер, с облегчением вздохнул, когда попытка была отвергнута, и с готовностью заговорил о Заке Мидоузе.— Это мой близкий друг! Так ему и скажите. Пускай заходит! Ему нечего бояться.— Я тоже его разыскиваю, — сказала Руби.— Он и вам задолжал? — спросил Эрни.— Наоборот, это я должна передать ему деньги.Эрни поднял глаза от пивной кружки с красным вином. Беседа принимала занятный оборот.— Сколько?— Они не при мне. Пятьсот долларов. Мне велено привести его к боссу, и тот отсчитает ему денежки.— Пятьсот? Этого достаточно.— Достаточно для чего?— Чтобы он расплатился со мной.— Вы знаете, где можно его найти?— Знал бы, сам бы нашел, — ответил Эрни.— Вы знаете кого-нибудь из его друзей?— У него не было друзей. — Эрни пригубил вино. — Погодите-ка... Кажется, на Двадцать первой стрит... — Он помолчал. — Если вы его найдете, то позаботьтесь, чтобы он отдал мне три сотни из своих пяти.— Заметано, — сказала Руби. — Как только я его найду, тут же поволоку к своему боссу за деньгами, а потом лично приведу его сюда.— Кажется, вам можно верить. Есть там одна баба по имени Флосси. Она сшивается по Двадцать второй стрит, между Восьмой и Девятой авеню. Не вылезает из баров. Раньше она была уличной проституткой, а может, и до сих пор этим промышляет. Мидоуз всегда при ней. Кажется, он иногда у нее ночует.— Флосси, говорите?— Флосси. Вы ни с кем ее не спутаете. Жирная, как цистерна. Глядите, чтобы она ненароком на вас не присела.— Спасибо, Эрни, — сказала Руби. — Как только я его найду, мигом приведу сюда.Выйдя на свет. Руби застала водителя муниципального буксира за привязыванием троса к бамперу ее белого «линкольна-континентал».— Эй, полегче! — крикнула она. — Это моя машина.Водитель был толстым негром с прилизанными, как у солиста джаз-клуба 30-х годов, волосами.— Неправильная парковка, милашка, — объяснил он.— Еще чего? Где знак?— Вот там. — Негр неопределенно махнул рукой.Прищурившись, Руби разглядела на дальнем столбе что-то круглое.— Знак вон где, а машина здесь, — сказала она.— Знаки — не мое дело, — сказал водитель. — Моя задача — отбуксировывать машины.— Во сколько это мне обойдется?— В семьдесят пять долларов: двадцать пять штраф, пятьдесят буксировка.— Давай сосуществовать: я плачу тебе пятьдесят, и ты оставляешь в покое мою машину.— Восемьдесят — и езжай на все четыре стороны, — предложил водитель, подмигивая.— Да ты не только тупица, но и жадина! — сказала Руби.— Девяносто, — откликнулся водитель.— В гробу я видела таких уродов!— Тогда сто, — согласился водитель и наклонился к бамперу, чтобы закрепить трос.Руби обошла его буксир спереди и спустила оба передних колеса. Тяжелая махина клюнула передом. Услыхав шипение, водитель попытался остановить Руби, но та уже садилась в такси.— Эй, ты! — крякнул водитель. — Что же мне теперь делать?— Вызывай буксир, — посоветовала Руби. — А когда в следующий раз явишься в автоинспекцию, то не забудь прихватить с собой адвоката. На Двадцать вторую улицу, — сказал она таксисту. Глава седьмая Возвращаясь к себе в кабинет в 2.15 дня, Рендл Липпинкотт насвистывал... Это было для него так необычно, что две его секретарши недоуменно переглянулись.— В следующий раз он исполнит у себя на письменном столе чечетку, — сказала одна.— А меня изберут папой римским, — ответила другая, по имени Дженни, которая была старше первой на полгода.Однако избрание папой римским проигрывало по неожиданности тому, что ожидало Дженни, когда она, повинуясь звонку, вошла в 2.30 в кабинет Липпинкотта. Банкир ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Он по-прежнему что-то насвистывал.— С вами все в порядке, сэр? — спросила она.— Никогда не чувствовал себя лучше. Как будто заново родился. Будьте умницей, пошлите за бутылочкой пивка.К 2.50 Липпинкотт уже не испытывал уверенности, что хорошо себя чувствует. Он сбросил пиджак и снял галстук. К 2.55 за пиджаком и галстуком последовала рубашка, и Дженни, вошедшая к боссу с пивом, застала его в одной майке. Увидев его в таком виде, она едва не выронила поднос.Не обращая внимания на ее недоумение, он вскочил и сбросил одежду.— Ненавижу одежду! — сообщил он. — Ненавижу, и все тут. Это пиво? Отлично!Он выпил почти всю банку, а потом стянул и майку. Секретарша заметила, что кожа у него бледная, с красными пятнами, как у махнувшего на себя рукой 45-летнего забулдыги с избыточным весом. Она стояла как завороженная, не в силах двинуться с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39