– А то забудут, куда ехали…
– Чара? А что за чара?
– Да так, магия вызывания. Тут глушь, сами они б сюда часа три добирались. Вот только от силы многое зависит. А у меня силенок пока маловато.
– Ясно. Значит, магия вызывания… Ну что ж, пойдем улики собирать.
…Где-то в глубинах сознания раздалось громкое «тирьям-пам-пам!» – интуиция напомнила о себе. Светкина девятая ступень в магии вызывания недвусмысленно связывалась с происходящим.
Первая улика досталась мне. Света ее проглядела, потому что знала дачу куда лучше меня. Она искала Викуху там, где ее следовало искать, я же положился на удачу, и, конечно же, та меня не подвела.
Вытащив из-за компостной кучи лестницу, я приставил ее к стене. К стрехе шоколадными трюфелями прибились ласточкины гнезда. На заляпанном птичьим пометом брусе висела Викуха, похожая на набитый сеном гигантский носок.
Чупакабрас – сильная тварь. Я осторожно разворошил шерсть на собачьем загривке. Вот и след от укуса. Выдран клок шерсти, на коже – багровое пятно, напоминающее цветок гибискуса.
С крыши открылось много чего интересного. Я спустился и прогулялся к забору. Там угрюмо чернела старая компостная куча; несколько чурбаков из разоренной поленницы валялись в траве. Над ними извивалась сорванная со шпалер лоза малинника, среди белесых листьев поблескивали ягоды. Я машинально отщипнул одну, попробовал. Немного водянистая, но сладкая. Поздний сорт, что ли?..
Через миг сломанный малинник великодушно открыл мне то, что я искал. На заборе у поленницы дотлевали пряди плесени. Если чупакабрасу где и перебираться через забор, то именно здесь. Конечно, он мог просто прибежать сюда, чтобы поточить когти о сетку, но это вряд ли. Итак, зверюга пришла из леса.
К домику я вернулся с просветленным лицом.
– Ну? – Света посмотрела на меня с надеждой.
– Помаленьку проясняется, – сообщил я бодро. – Ну, студентка, устроим тебе маленький экзамен. Припомни-ка мне какую-нибудь тварь, чтобы оставляла плесневелый след.
Дзайана присвистнула и вытаращилась на меня с некоторой даже обидой:
– Лапа! Да ты знаешь, сколько таких тварей?! Сотни! Это очень важно?
– Очень, – заверил я ее.
– Тогда я в справочнике посмотрю, ладно?
– Хорошо. А сейчас пойдем в дом.
В доме я первым делом двинулся к столу. Бумаги, которые я вытащил из кармана Литницкого, лежали там же, где я их оставил. Заинтересовали они меня куда больше, чем след плесневелой твари.
Первая оказалась квитанцией из башни безмолвия. Выдан труп женщины, одна штука, подпись смотрителя неразборчивая, начинается на «Те…». То ли «Телех», то ли «Тепех».
Вторая – лист в клеточку, выдранный из ученической тетради, – заинтересовала меня еще больше. Развернув ее, я прочел:
«В суффиксах полных страдательных причастий пишется две буквы Н, например, ЗАГРЫЗЕННЫЕ ВЕНИАМИНЫ. В суффиксах кратких страдательных причастий пишется одна буква Н, например, ВЕНИАМИНЫ ЗАГРЫЗЕНЫ».
Так-так-так… На четыре пятых уверенный в том, что увижу, я вторично перечитал записку.
Конечно же текст стал другим:
«Чтобы правильно написать безударные окончания существительных, в большинстве случаев (кроме слов, оканчивающихся на -ИЯ, -ИЕ, -ИЙ) достаточно определить, к какому склонению относится слово, и посмотреть, как пишутся слова с ударными окончаниями из этого же склонения в такой же форме.
При проверке для первого склонения удобно пользоваться словом ВИНА, для второго – ШАНТАЖ, для третьего – КРОВЬ. В этих словах все окончания ударные.
Например, мы сомневаемся, что писать на конце словосочетания «САРАЙ В СЫРОСТ…». Слово СЫРОСТЬ третьего склонения. Подставляем проверочное слово «В КРОВИ». Следовательно, писать надо «САРАЙ В КРОВИ», с буквой И на конце».
Магия! К сожалению, больше ничего интересного узнать не удалось. Еще раз раскрыв лист, я обнаружил на нем правила решения каких-то магических уравнений. Затем – схему устройства замка, навешенного на подвальный люк.
Сомнений не было – я держал в руках легендарную вещь. Запредельный артефакт, мечту любого школьника всех времен и народов – Абсолютную Шпаргалку. Вопрос только: как она попала к Вениамину?
Хм… А не связан ли с этим милым предметом некий свалившийся в сад мальчик? «Вроде скрипача, со шпажкой деревянною… Артемом зовут». И тут еще какой-то Димка, Светин сосед по лестничной клетке…
Судьба великодушно посылает мне в руки нить. Друдж будет не воспользоваться ее щедростью.
– Игорек! – донесся с улицы отчаянный Светкин голос. – Тебя спрашивают! Дуй сюда!
Я сунул лист в карман и поспешил на улицу.
У ворот стояли двое гостей, один неожиданней другого. Монах в черно-белой рясе аснатара – жилистый, сухощавый… словом, тот самый, о котором говорили старушки, и рядом с ним кривоногий усач в милицейском мундире и расстегнутом кожаном пальто.
– Игорек! – взревел усач, бросаясь ко мне. – Вот так, а?! Что ж вас из Виттенберга принесло?!
Сердце екнуло. Я попал в руки самого отчаянного и непредсказуемого из веденских оперативников.
– Ишь, дэвяка! – с энтузиазмом облапил меня усач. – Исхудал-то, исхудал на вольных харчах! Что, Гертруда, не естся, не пьется Гамлету?!
– Полегче, Сема, – я попытался вырваться из его объятий, – естся великолепно, пьется – дай боже! Беготни просто больше, чем на казенщине. Знакомься, кстати: Светлана Литницкая. – И, морщась от боли в ребрах, представил усача дзайане: – Коллега мой бывший, с Булочной, семь. Капитан милиции Семен Винченцо, живая легенда. Оперуполномоченный отдела по борьбе с преступлениями, – тут воздух в легких закончился, и скороговорка моя призамедлилась, – совершенными с применением магических техник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105