– Сволочь эту мочить надо. Насмерть! А мы, блин, от них лишь прячемся да бегаем.
– Давай мочи, – усмехнулся Бабай. – Как? Из пальца?
– Ну, у нас-то кое-что есть... – Очкарик вздохнул. – Но это не то, конечно. А оружие должно быть!
– Где?
– Да в том и дело, что не знаем... У вас там, на аэродроме, ничего похожего не было?
– Даже не пахло.
– Вот-вот... – Очкарик вновь вздохнул, поправил очки. – Вслепую искать – не найдешь. Библиотеку бы найти!
– Чего?!
– Где книги хранятся, – пояснил интеллектуал. Грамота в этом мире вроде бы не требовалась.
Читать? – некогда. Писать?! – тем более. Правда, Фая немного научила старших ребят разбирать буквы – они не могли понять, зачем это надо, а она все талдычила, что пригодится; больше ничего втолковать не могла – педагог она была, мягко говоря, неважнецкий.
Очкарик же был интеллигентом бог весть в каком колене. Родители его и в этом хаосе сумели сохранить семью, сверх того ухитрились привить сыну любовь к чтению. Мама, учитель литературы, так заразила свое чадо этим, что он потом и остановиться не мог, читал, читал, читал... Все, что под руку подвернется! Так и испортил зрение. Благо, отец в одну из вылазок наткнулся на целый магазин оптики, там набрал очков на двадцать лет вперед.
Ну а дальнейшая судьба паренька сложилась похоже на судьбы его ровесников. Мужчины их клана попытались организовать нападение на гоблинов. Организовать-то организовали, даже уложили двоих, а одного подбили – но и сами все полегли в том бою... Женщинам и детям пришлось бежать. Кто спасся, кто нет. Маму свою в этом бегстве Очкарик потерял навсегда.
Потом были скитания, встречи и разлуки... Он встретил Витька, за ним Кишку. Попозже к ним прибились две одичавшие девчонки. Вот так и жили доныне.
– Драться надо! – убежденно закончил он свой рассказ. – И оружие должно быть где-то здесь, на заводе. Я знаю. Они делали заказы. Мне отец еще говорил... Но где! Территория – чтоб только обойти, полгода надо... Вот зачем библиотека нужна. Там планы должны быть.
– Так это... – Костя наморщил лоб. – В этой... в конторе, или как ее?
– В заводоуправлении. – Очкарик глянул на Костю с интересом. – Мысль дельная, мы и сами так думали. Но там все разворочено. Пепелище! Ничего не осталось.
– Ну а чего тогда эти терки зря тереть? – сказал Бабай недовольно. Ох, не любил он пустой болтовни!
– Вот и я тоже... – начал было Витек, но Очкарик перебил:
– Не зря! Я вам говорю, не зря. Должна еще где-то быть документация. Где?! Вот вопрос. Может, в цехах где-то... Думать надо.
– Ну а ты не видал те цеха, да? – Витек осклабился. – Вон они, смотри!
– Я говорю – думать надо, – терпеливо повторил Очкарик. – А так сидеть сиднем лучше?
Бабай заметил, что Костя хочет что-то сказать, но не решается.
– Погодите, – остановил он спорщиков. – Ты что?
Костя страшно смутился.
– Да я это... – Он заерзал. – Я просто хотел сказать... Может, в клубе? Я слыхал, при заводах клубы какие-то были. Ну а там книги, бумажки всякие... Вот я и подумал: может, там что?
Все переглянулись. На несколько секунд наступила тишина.
– А что... – протянул Очкарик с удивлением. – Браво! Молодец, Костя.
– Он у нас мозг. – Бабай был польщен, точно его самого похвалили. – И в технике шарит!
– В технике – это хорошо. – Очкарик уже задумался. – Это хорошо... А насчет клуба есть идея. Знаете, где он скорее всего?
– Клуб?
– Ну да. Где старые дома! Тот квартал, за дорогой, знаете? Там вот площадка такая есть...
В общем, решили отправиться туда. Выработали план. Заодно Косте пришла в голову еще одна гениальная мысль: создать «детский сад» – пусть девчонки опекают малышей, пока они, мужики, занимаются серьезными делами, разведкой, добычей и войной.
– Дельно. Правда, войной еще не занимались, – поправил педантичный Очкарик.
– Все будет, – пообещал Бабай. Он вспомнил сестру, улыбнулся зловещей улыбкой. – Все будет, – повторил он.

5
Гоблины твари такие, им что день, ночь – все равно. Совсем ночными их не назовешь, но в это время они опаснее, чем днем. Хотя бы потому, что видят лучше, движутся ловчее в темноте: как-никак, порождение тьмы... Да и днем с ними лучше не сталкиваться, это уж как пить дать.
А вот рассвет для этих мразей самое худое время. Они делаются вялыми, сонными, – собственно, они тогда и спят. Потому ребята и решили идти на рассвете искать клуб.
– Ни минуты терять не будем! – заявил Очкарик. – Чуть только светать начнет – мы и двинем.
Едва побледнела краюшка неба на востоке, пять пацанов, поеживаясь от холода, осторожно вышли из цеха, выбрались за территорию завода, затаились в кустах.
Утренняя роса стала не самым приятным подарком.
– В-вот, б-блин... – стучал зубами Кишка. – Т-тоже мне, май месяц!..
Вслушивались. Всматривались. Вроде бы тихо. С каждой минутой становилось светлей.
– Пойдем, – шепнул наконец Очкарик. – Я первый!
Аккуратно, по одному они перебежали через широкую дорогу к пустующим двух-, трехэтажным домам – жилому комплексу, построенному когда-то вместе с первыми цехами завода, перед Великой Отечественной.
Перебежав, сосредоточились в ближайшей двухэтажке, в одной из квартир первого этажа.
– Осторожней! – прошипел Витек. – Полы гнилые. Я, б... ь, чуть не провалился!
Доски и в самом деле прогибались угрожающе. Все сгнило здесь за столько лет. Лохмотьями свисали со стен отсыревшие обои. Воняло тухлятиной.
Очкарик внимательно рассмотрел из окна окрестности.
– Ну, парни... Туда идем. Там короче.
Не ошибся. Задворками, по заросшим дворам, сквозь дыры в заборах они достигли того, что было названо «площадкой». Это был, видимо, некогда скверик перед клубом – трехэтажным зданием, построенным в стиле конструктивизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101