Одну из таких свор и прозвали упырями.
Строго говоря, эти мерзкие создания не были вампирами по определению – то есть кровососание не составляло главную цель их существования. Кровь они пили, разумеется, но не потому, что к этому стремились, а по дикой злобе своей, которая-то как раз и была целью, смыслом и содержанием их паскудного бытия.
Видимо, атмосфера злобы и ненависти являлась той средой, в которой только и могли существовать эти твари. Они сами ее продуцировали – и в ней жили.
Они ненавидели всех и вся, и гоблинов в том числе. Те, понятно, к упырям теплых чувств также не испытывали, однако терпели – именно потому, что эти уродцы кидались на все живое, а значит, и на людей.
Все живое... Вот тут вопрос! Вампиры бросались и на гоблинов, но следует ли отсюда, что гоблины суть живые организмы? С точки зрения привычной нам физиологии – конечно нет. Никаких тебе сложных белковых соединений, генов, ДНК и хромосом! Ничего этого в гоблинской плоти и в помине нет.
Но вот если взглянуть шире, философски, так сказать... Если признать, что словом «жизнь» обозначается существование очень сложных, самоорганизующихся и самовоспроизводящихся систем, то, безусловно, гоблины таковыми системами являются. Видимо, с такой философской позиции, правда о ней и не подозревая, и действовали упыри. Они были антисистемным феноменом в принципе, разрушителями – как раковые клетки, которые умеют лишь пожирать белковую ткань и подыхать потом, вслед за ими же самими сожранным организмом...
Бабай был парень толковый и дотошный, он расспросил у Тэйки про вампиров, кажется, все. Узнал, что они предпочитают селиться на пустырях, в скверах, парках. Что выглядят как безобразные карлики, сморщенные и синюшные, чуть ли не фиолетовые. Ну и про их нрав, разумеется...
– Тебе с ними схлестнуться не доводилось? – спросил он.
– Почти нет, – Тэйки отрицательно качнула головой.
– Как это – почти?
– Ну, как-то раз... Они вообще-то стаями живут и бросаются на всех. Я-то их логово выследила, но уж приближаться к нему – на фига оно мне надо. А тут как-то один отбился, почему – не знаю...
– Где это было?
– Да там же, неподалеку. Увидал меня, зафырчал, пасть оскалил – и прямо на меня. Ну я его тут же мечом и приласкала. – Тэйки тронула висящий на правом боку самурайский меч.
– Понятно... Так, значит, крошить их можно без проблем?
– Без больших, – ответила девушка.
Это совершенно так. Сила упырей в их бешеной ярости и многочисленности... И в этом же их слабость.
Странно? Вовсе нет. Просто в схватке с противником неопытным, нестойким и неумным данные качества – сила; а когда отряд вышколен в боях и каждый солдат стоек, хладнокровен, знает свой маневр – с таким противником у стада разъяренных придурков никаких шансов нет.
Бабай все это продумал.
– Ну ясно, – молвил он. – Значит, ты говоришь, гоблинов там нет?
– Не бывает, – подтвердила Тэйки.
Отношение гоблинов к вампирам, в общем, похоже на отношение людей к комарам – с той разницей, что мы-то от летучих кровопийц совсем никакого профита не имеем.
– Ясно, – повторил Бабай. – Раз так, то будем идти в два ряда, оружие на изготовку. Можно сказать, спровоцируем их. А как накинутся – огонь! Всю сволочь положим, какая только сунется.
Тэйки это понравилось.
– Попробуем, – сказала она. – Должно получиться...
И вот они стоят на границе вампирьего царства – когда-то парка, разбитого здесь в честь победы в Великой Отечественной, а теперь порядком одичавшего, заросшего диким кустарником... ну, если еще не леса, то уже и никак не продукта городских озеленительных служб.
Впрочем, теперь этот продукт стоял пустой и неуютный: голые сучья, почти черные стволы деревьев и мертвая тишина. Лишь голубые елочки, нежная хвоя которых издали похожа на бархат, как-то оживляли угрюмый, несмотря на синее безоблачное небо, пейзаж.
Сергей с любопытством смотрел на них. Таких прелестных елей он в своем лесу не видывал. Правда, там была своя красота, другая, и не хуже этой...
– Идем! – Голос Бабая выдернул Сергея из лирических элегий. Он вздрогнул и поспешил стать в строй.
План их командира был прост до гениальности. Шесть человек образуют коротенькую колонну: первыми идут Тэйки с Костей, затем попарно – Бабай с Гондурасом и Кишка с Сергеем. Все вооружены автоматами, у всех солидный запас патронов... Бабай даже расстался со своим ненаглядным «Зорро» – больно уж тяжел сей агрегат, не для долгого похода. Хранить его было поручено Шурупу, под личную ответственность – и здесь командир нашел верный ход. Малец аж чуть не задохнулся от гордости.
– Береги, как свою башку, – напутствовал Шурупа Бабай. – Тебе доверяю, никому другому. Понял?
– Понял, генерал! – Пацан пришел в восторг. – А стрельнуть из него можно?
– Я вот те стрельну! Не-ет, вижу я, ты еще дурак дураком... Все, давай сюда.
– Нет, нет! Я, генерал... виноват, я это... словом, больше не повторится.
Бабай подумал. Смягчился:
– Смотри.
– Все, все нормально. Я без глупостей.
И вот сейчас командир отщелкнул предохранитель до упора и передернул затвор. И все сделали то же самое. Жесткий железный лязг коротко секанул пространство – и вновь тишина.
– Хорошо, – похвалил соратников Бабай. – Ну, идем!

6
По схваченным морозом палым листьям идти было как по борцовскому ковру – упруго и плотно. Сергею это ощущение было очень знакомо: они с отцом хаживали и по предзимнему лесу, и в нем была своя особенная прелесть, не похожая ни на что другое... Запах! Особенная, тонкая свежесть, почти неуловимая...
– Готовность! – скомандовал Бабай.
Ну вот. Сергей опять очнулся. Лирик хренов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101