ЮРИЙ ГАВРИЛОВ

Трудно поручиться, что Гаврилов сделался бы видным мастером, если бы не слились воедино три обстоятельства. Это – падение «Спартака», осенью 1976 года лишившегося права быть в высшей лиге; назначение К. Бескова тренером попавшего в беду клуба и появление в московском «Динамо», где находился Гаврилов, полузащитника А. Максименкова, которому была отдана роль диспетчера. Бесков собирал кого мог: начинающих, безвестных, неудачников, лишь только замечал искорку дарования. Гаврилов в основной состав «Динамо» никак не вклинивался, выходил на поле в лучшем случае через раз, а в том году, когда пришел Максименков, сыграл всего пять матчей. Ему стукнуло 24, в таком возрасте неловко посиживать на скамейке. И руководители «Динамо», выполняя миссию доброй воли по отношению к «Спартаку», может быть даже с чувством облегчения, удовлетворили ходатайство Бескова и отпустили Гаврилова.
В тот момент этот переход игрока из клуба в клуб являл собой прямо-таки идеальный пример спортивной целесообразности. Правда, спустя два-три года в динамовской среде послышался ропот: «Как же можно было отдать Гаврилова?!» Да, но отдавали не того Гаврилова, каким он со временем стал, сожаления были даже не запоздалыми, а безосновательными. Как поверить, что в «Динамо» ему предоставили бы такой же простор для проявления себя, какой он получил в «Спартаке», сделавшись там едва ли не главным, кто определял активную комбинационную игру, провозглашенную Бесковым?
В этой немудреной житейской истории скрыт еще и футбольный подтекст. Верно, что Максименков имел все преимущества перед Гавриловым. Еще в «Торпедо», откуда он перешел в «Динамо», Максименков прекрасно себя проявил, он был в расцвете сил, да и внешне выглядел солиднее, надежнее, мужественнее, чем худущий, тонконогий Гаврилов. Одно было неясно: почему динамовцами диспетчер рассматривался в единственном числе? Разве в киевском «Динамо» не задавали тон игре Мунтян, Веремеев и Буряк, каждый из которых заслуживал наименования диспетчера, в тбилисском «Динамо» Кипиани и Дараселия, позже в «Спартаке» тот же Гаврилов и Черенков? Или в сборной Бразилии 1982 года Зико, Сократес и Фалькао? Футболисты с конструкторскими данными столь же редки, как и наделенные даром забивать голы. Представление, что в штатном расписании команды существует графа «Диспетчер-1 (один)», – от скудности воображения.
Первое время в «Спартаке» Гаврилов оказался в паре с форвардом Георгием Ярцевым, который тоже был открыт Бесковым. Никому не известный, 29 лет от роду приглашенный в «Спартак» из футбольного небытия, этот невысокий, подвижный, чувствительный на острые положения нападающий, попав под покровительство мастера голевых передач Гаврилова всем на удивление показал себя чрезвычайно деятельным бомбардиром и в 1978 году выиграл приз «Труда». Вот ведь досада: где же раньше были тренеры – прозевали такого форварда!
Диапазон действий Гаврилова расширялся. Он стал играть увереннее, масштабнее, разнообразнее, что само собой развило в нем вкус к завершению комбинаций. Вот как это можно проиллюстрировать: в 1978 году Ярцев забил 19 мячей, Гаврилов – 6, в 1979-м – Ярцев – 14, Гаврилов – 13. Коэффициент пользы обоих вырос, а соотношение стало равным, игра от простого образца шагнула к более сложному, а значит, и более затруднительному для противников.
Если задаться целью сфотографировать форварда забивающим характерный для него гол, в подавляющем большинстве случаев появятся кадры, где он в энергичном движении и видно – вот какой молодчина, храбрец, как правильно, как красиво все делает! Для того чтобы заснять гавриловский гол, понадобятся один за другим несколько снимков, где был бы прослежен весь маршрут мяча, расстановка и перемещения партнеров. Разумеется, ему удавались и удары издали, четкие, особенно наискосок, в нижние углы ворот. Но более всего Гаврилов помнится ставящим точку после длинной, сложной фразы. Осенью 1983 года «Спартак» в розыгрыше Кубка УЕФА на стадионе «Динамо» играл с английской «Астон Виллой». Напомню: справа Сочнов послал мяч вдоль ворот англичан, он пролетел на другой фланг, там его поймал Черенков и уже слева снова пробил вдоль ворот, где в двух шагах от линии среди англичан, как на автобусной остановке, маячил Гаврилов. Легкое касание – и гол. Это было то, что в духе Гаврилова, – предугадать и закончить комбинацию.
Футбол для него – игра (это и оценил в нем Бесков), он любитель проникнуть в штрафную площадь противника хитростью, быстрым чертежиком – «я тебе, ты мне», втянуть в свои росчерки партнеров. Как Всеволод Бобров преображался, начиная свой прорыв, распрямлялся, крупнел на глазах, так и Гаврилов, затевая атакующую комбинацию, вытягивается в тугую струнку, хотя только что казался вяловатым и понурым. Разница в том, что Бобров шел сам до конца, а Гаврилов пускается в путь-дорогу имея в виду не обязательно себя, а какую-то общую затею, которая, вполне вероятно, в итоге обойдется и без него.
Гаврилов из упорных, терпеливых людей. Его замыслы частенько рвутся, и сам он то и дело ошибается в передаче. Правда, намерение его обычно видишь, в этом он не фальшивит, наугад и на «авось» ничего не делает, что заметно отличает его от иных мастеров, позволяющих себе послать мяч таким образом, что трибуны грустно задумываются: «Чего он хотел?» Срывы не смущают Гаврилова, ему словно бы все нипочем. Даже если зрители начинают посвистывать, снова берется за свое. И нередко какое-то из упрямых его повторений достигает цели. А он и в этом случае в восторг не впадает, будто знал, что так все и должно закончиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51