«Сто процентов» не давались и «королю», гению футбола. Но этот человек потому и сделался великим форвардом, что стремился к идеалу, даже зная, что достичь его на футбольном поле никому не дано, оттого и дико, невежественно было укорять его за промахи.
Вот какое вступление получилось к очерку об Абдураимове. Почему бы это? Он любил забивать, вел счет своим голам, самолюбие его подстегивало. И верил в свой удар. Школьником не ленился вставать по утрам пораньше и без конца бил и бил в стену. И начав в «Пахтакоре» в тот год, когда клуб вышел в высшую лигу, Абдураимов быстро приобрел репутацию форварда «с ударом». Плотный, быстрый, упрямство угадывалось в наклоне крупной головы, он бил легко и естественно, на бегу, без замаха, резко и неожиданно. Левша, а стал правым крайним, и не просто так, а с намерением. Когда шел с фланга к центру, ждали, что ударит по ходу движения в дальний угол, как все правые крайние, а он своей сильной левой бил вдруг в ближний угол, чем заставал врасплох вратарей.
Мне представляется, что Абдураимов был у нас одним из лучших по технике удара. Он сам разучил, натренировал завершающий удар и связывал с ним свои надежды на успех. Это был как бы его личный взнос на текущий счет команды, с его помощью он рассчитывал приблизиться к «ста процентам» попаданий. Однако не приблизился.
В первые сезоны вера в удар оставляла его подолгу безучастным на фланге, в стороне от событий, в ожидании мяча. Ему казалось, что вынужденные простои он оправдает, когда дело дойдет до момента завершения. Его чаяния сбывались реже, чем ему хотелось.
В 25 лет Абдураимов выиграл соревнование бомбардиров года, забил 22 мяча из 42-х, которые числились в том чемпионате за «Пахтакором». Его удар не стал лучше, просто он заиграл вернее, понял, что за мяч полагается бороться, что позицию, с которой можно хорошо ударить, надо искать в постоянном движении. И сразу вырос как форвард. Перешел в ЦСКА, – наверное, тянуло его в команду посильнее «Пахтакора», а то ведь что за радость быть лучшим бомбардиром года, когда твоя команда все равно на 17-м месте?! В ЦСКА у Абдураимова не получилось, не стал он там по игре своим. Вернулся в «Пахтакор», а тот вскоре выбыл в первую лигу. Счет голам, которые он так любил забивать, пришлось прервать, в Клубе прибавляются только забитые в матчах высшей лиги.
Абдураимов сделал что от него требовалось – вместе с «Пахтакором» вернулся в высшую лигу. А тут подкрался «эндшпиль», забивать удавалось все реже.
Не так уж много счастливой игры выпало на его долю. Мне часто казалось: есть команда и есть Абдураимов. Давали себя знать заблуждения, заметно запоздавшее прозрение, неблагополучие дел в клубе, может быть, и замкнутый характер. Как бы то ни было, форвард, имевший все основания забивать много, остался далек от тех «ста процентов», о которых мечтал. Но, несмотря ни на что, клубный норматив осилил, оставив о себе память, как о форварде «с ударом», правда, без ясной и прямой футбольной судьбы.
И в жизни игрока, как и перед воротами, «стопроцентных ситуаций» не бывает. А бил по воротам Абдураимов классно, красиво, это помнится.

ВЛАДИМИР ФЕДОТОВ

Был я однажды в турне со сборной командой. Вдруг среди руководителей команды возник шумок: «Безобразие, Михаил Месхи скупает журналы со своими фотографиями… Экая нескромность!» Левому крайнему нападения было сделано внушение. Сразу после душеспасительной беседы мы с Месхи отправились пройтись по улицам Буэнос-Айреса. На нашем пути оказался газетный киоск, на витрине были разложены издания, открытые на наиболее привлекательных, броских страницах. И на нас глядел большой портрет Месхи. Мой спутник, не задумываясь, взял номер журнала.
– Чудаки, – негромко произнес Месхи, когда мы пошли дальше, – думают, что я собираю для рекламы, чтобы красоваться. А у меня сын. Вырастет, спросит, кем я был. Что я ему отвечу? Вот и покажу картинки…
Сыновьям мастеров не дано знать, как играли их отцы. Владимиру Федотову в 1949 году, когда его отец, Григорий Федотов, проводил свой последний сезон, было шесть лет. Мастера покидают поле, в сущности, молодыми людьми, и детям их, когда подрастут, остаются рассказы очевидцев, предания, семейные архивы, кадры старой кинохроники, где мелькнет иногда фигура отца, странно худого, напряженного, почти неузнаваемого. Не научились мы (а может быть, просто руки не доходят) делать хотя бы короткие фильмы о наиболее искусных футболистах, которые бы служили памятью всему юному потомству, любопытному и переимчивому.
Не так уж много сыновей идут по стопам знаменитых отцов. И приходится им нелегко. Смотрят на них во все глаза, ждут чуда повторения – фамилия-то громкая! А посмотрев, отзываются разочарованно, особенно старики: «Что-то, конечно, есть, но до отца далеко».
Владимир Федотов, сын Григория, Федотова, все это прошел, перенес, вытерпел, особенно вначале, пока не стали на трибунах забывать, что он сын, не стали относиться к нему по заслугам, не заглядывая в родословную. А ведь он еще играл в том же клубе, что и отец, на том же месте и с тем же номером – «девяткой» на спине. Да и внешнее сходство проглядывало: блондинистый, тяжелые, наклоненные вперед плечи, широкий шаг, замедленность движений перед рывком, увесистый гулкий удар. И корректностью, скромностью поведения, вкусом к игре комбинационной Владимир Федотов напоминал отца. Вероятно, если бы он появился сам по себе, с другой фамилией, его бы признали легче и благосклоннее, а ему пришлось прорывать тесное кольцо сравнений.
У армейского клуба история как ни у какого другого. Еще в предвоенные годы, когда чемпионами становились то «Динамо», то «Спартак», он вместе с тбилисским «Динамо» их преследовал, подпирал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51