В 1948 году опять-таки славили ЦДКА, а во впервые составленном списке «33 лучших» под номером один среди центрфорвардов значился Пономарев. В 1949 году (по футбольному летоисчислению динамовском году) «Торпедо» вышло в финал Кубка СССР против чемпиона (перед этим устранив с пути ЦДКА) и победило. Пономарев, чрезвычайно серьезный и важный, с капитанской повязкой, крепко, по-хозяйски держит хрустальную вазу как собственность – этот снимок один из самых известных в фотодосье нашего футбола, его то и дело перепечатывают в разных изданиях.
Не словесные доказательства, не пристрастие очарованных болельщиков вознесли Пономарева, а забитые им голы. Спустя много лет Блохин побил его рекорд чемпионатов страны. Своих же современников, которых мы высоко чтим до сей поры, Пономарев превзошел всех. Он не был непредсказуемым, как Г. Федотов, не обладал штурманским кругозором Бескова, не был изящен, как Симонян, не стал новатором, как «блуждающий форвард» Пайчадзе. Но он, как никто, боролся и забивал. Это его слова: «Ищущий удобств не станет бомбардиром». Произнес он их, когда был тренером, в назидание молодым. В этом афоризме он весь. Что верно, то верно, Пономарева не страшила, не обескураживала самая головоломная, безнадежная на вид позиция, он всегда верил, что пробьется. И пробивался. И до конца остался самим собой, не отходил в глубину поля. Центрфорвард – и никто иной. В 1949 году ему был 31 год, а он забил 23 мяча. Второй за ним из торпедовцев забил 9. Потому и называли послевоенное «Торпедо» командой Александра Пономарева.
Футбол обитает в нашем воображении, а оно требует, жаждет необычайного, редкостного, удивительного, заманчивых преувеличений. «Команда одного неукротимого, яростного бомбардира» – это звучит, в этом есть что-то богатырское, футбольная личность предстает перед нами всемогущей, исключительной. Ни в коем случае не намерен оспорить давно сложившийся вошедший и в память и в литературу образ. Что было, то было. И пусть таким остается.
Но футбол идет и дорогой познания, что-то отбирает, признает, берет на заметку, оставляет про запас, другое ставит под сомнение, откладывает в сторону. Эта невидимая, внутренняя жизнь игры не считается со вчерашними легендами, ей дороже истины, которые понадобятся завтра.
Оттого и неминуем бесстрастный, безжалостный вопрос: «Возможны ли повторения и желательны ли?»
Имея одного уникального бомбардира, «Торпедо» все же не сделалось командой равноценной ЦДКА и московскому «Динамо». Шесть чемпионатов – и лишь однажды призовое, третье, место. Если о строе игры тогдашних двух лидеров много рассуждали, да и позже отмечался их вклад в развитие футбольных идей, то игра «Торпедо» не признавалась заслуживающей пытливого учебного разбора. Симпатия, восхищение – да, пожалуйста. Сам Пономарев будоражил футбольный мир. Кого-то изумляли его немыслимые подвиги (один всех обыграл!), другие ломали голову, как себя обезопасить от его ударных прорывов. И все же вариант игры «на Пономарева» никого не соблазнял. Не только потому, что другого подобного ему не родилось. Законы высококлассного футбола не допускают столь откровенной зависимости от одного. Правда, в том «Торпедо» состояли хорошие игроки: А. Акимов, А. Гомес, В. Мошкаркин, Г. Жарков, Н. Морозов, но заряжено оно было Пономаревым, и все об этом знали наперед.
Как бы то ни было, невозможно забыть этого форварда, надвигающегося на защитников, словно их и нет. И внезапную силу его ударов не забыть. Вот он сошелся с противником, кажется, еще должно что-то последовать, а мяч ткнулся в сетку. И вратарь в сердцах срывает с себя кепку и швыряет ее вдогонку за мячом: «Эх, Пономарь!»

КОНСТАНТИН БЕСКОВ

Отчетливо помню, как он, восемнадцатилетний, с русым чубчиком и коротко выстриженным затылком, уже тогда плотный и основательный, появился на краю линии нападения «Металлурга» с благословения дальновидного Бориса Аркадьева. И можно было бы продолжать рассказывать о Бескове-форварде. Однако так сложилась жизнь этого человека, что его имя – это имя тренера. И хочешь не хочешь начать полагается с его тренерской деятельности. Но я знаю, что мне не придется искусственно соединять два непохожих отрывка, он – цельная личность и свои команды вел точно так же, как играл сам.
Большой тренер отличается от остальных тем, что в его руки попадает не какая-то определенная команда, а футбол в целом. Руководя своей командой, желая ей добра, шагая с ней вверх по турнирной лестнице, он не довольствуется этим, как большинство его добросовестных коллег, а на ее примере, с ее помощью предлагает общему вниманию собственное истолкование игры, ее тактики, ее морали, нащупывает новое.
Тренерская квалификация Бескова всегда котировалась высоко, и все же оставалось ощущение, что его поиски Синей Птицы тщетны.
В свое время, возглавляя «Торпедо», ЦСКА, «Локомотив», «Зарю», московское «Динамо» и сборную страны, Бесков, как правило, интересно начинал, ему удавалось быстро переводить команды в разряд перспективных. И всякий раз ему не давали доводить начатое до конца. Тренеры окружены сверх меры нетерпеливыми работодателями, от них требуют призов раньше разумных сроков. Бескову доставалось чаще и больше, чем другим, потому что он принципиально отвергал любую иную работу, чем с дальним прицелом. Поскольку дипломатичность ему несвойственна, разрыв не заставлял себя ждать.
И вот в 1977 году его позвал на выручку оплошавший «Спартак». Внешне задача выглядела просто: вернуть именитый клуб в высшую лигу. Все было во вкусе Бескова: экстремальность ситуации, право начать с нуля, доверие, самостоятельность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51