С. Медведев написал в защиту своей «хлебопоклоннической ереси» книгу «Манна». В ответ на нее представители православия, греки братья Лихуды, написали книгу «Акос». За этими трудами явились и другие. Богословский спор окончился только в 1690 году церковным Собором, осудившим ересь, и гонением на малорусских ученых, которые спешили уехать из Москвы. Следя за развитием этого богословского спора, мы замечаем, что представители ереси (С. Медведев и др.) очень близки к царевне Софье, воспитанной в их же духе, к В.В. Голицыну и другим лицам стороны Милославских. Близость к правительству даже помогает еретикам распространять свои взгляды. Напротив, православный патриарх стремится опереться в борьбе с ними на сторону Петра. Ересь только тогда подвергается церковному осуждению, когда власть с 1689 года переходит к Нарышкиным. Таким образом, различные религиозные направления примкнули в своей борьбе к готовым политическим партиям и в них искали себе опоры. С. Медведев поэтому пострадал одновременно и как еретик, и как политический преступник, приверженец Софьи. Спор о пресуществлении привлек внимание не только русского общества, но и католической иерархии. Желая торжества ереси, католичество послало в Москву своих представителей-иезуитов, которые высматривали положение дела, готовясь воспользоваться в своих целях всяким удобным случаем. В Москве – вероятно, их стараниями – появились католические книги. Князь В.В. Голицын дружил с иезуитами и старался добыть им позволение жить постоянно в Москве. Трудно сказать в точности, каковы были надежды католичества, но нет сомнения, что католическая пропаганда цеплялась за сильнейшую партию 80-х годов XVII века, имея виды на Россию. В то же время юноша Петр подпал иноземному влиянию совсем иного сорта. Далекий от богословских тонкостей, он был враждебен католичеству, не интересовался протестантским богослужением, но увлекался западноевропейской культурой в том ее складе, какой сложился в протестантских государствах. С падением Софьи католические попытки пропаганды на Руси пали; иезуиты были прогнаны из Москвы, а с реформой Петра протестантская культура стала широко влиять на Русь.
Так рядом с борьбой семейной, политической и церковной в конце XVII века разрешился вопрос о форме влияния на Москву западноевропейской культуры. Разрешили его те влияния, под которыми Петр находился в годы отрочества и юности. Посмотрим на первые шаги этих влияний.
В детстве, как мы видим, Петр не получил никакого образования, кроме простой грамотности и кое-каких исторических сведений. Забавы его носили ребячески-военный характер. Обстановка жизни сообщила ему несколько тяжелых впечатлений. Будучи царем, он в то же время находился под опалой с десяти лет и с матерью должен был жить в потешных подмосковных селах, а не в Кремлевском дворце. Такое грустное положение лишало его возможности получить правильное дальнейшее образование и в то же время освобождало его от пут придворного этикета. Не имея духовной пищи, но имея много времени и свободы, Петр сам должен был искать занятий и развлечений. Можно думать, что мать никогда не стесняла любимого единственного сына и что воспитатель Петра князь Борис Голицын не следил за каждым его шагом. Мы не видим, чтобы Петр особенно подчинялся материнскому авторитету в своих вкусах и занятиях, чтобы Петра занимали другие. Он сам выбирает себе товарищей из тесного круга придворных и дворовых служителей царицына двора и сам с этими товарищами ищет себе потех. Отрочество Петра отмечено самодеятельностью, и эта самодеятельность шла в двух направлениях: 1) Петр предавался по-прежнему военным забавам; 2) он стремился к самообразованию.
С 1683 года вместо «потешных ребяток» около Петра видим потешные полки (потешные, ибо стояли в потешных селах, а не потому, что служили только для потехи). В ноябре 1683 года Петр начинает формировать Преображенский полк из охочих людей (до последних лет своих Петр помнил, что первым охотником был придворный конюх Сергей Бухвостов). В отношении этого потешного полка Петр был не государем, а товарищем-соратником, учившимся наравне с прочими солдатами военному делу. С разрешения, конечно, матери и с одобрения, быть может, Б. Голицына (даже, быть может, с некоторым его содействием) Петр, как говорится, и днюет и ночует со своими потешными. Предпринимаются маневры и небольшие походы, на Яузе строится потешная крепость (1685), названная Пресбургом, – словом, практически изучается военное дело не по старым русским образцам, а по тому порядку регулярной солдатской службы, какой в XVII веке был заимствован Москвою с Запада. Эти военные «потехи» требуют военных припасов и денежных средств, которые и отпускаются Петру из московских приказов. Правительство Софьи не видит для себя никакой опасности в таких «потехах марсовых» и не мешает развитию потешных войск. Оно испугалось этих войск позже, когда из потешных выросла солидная военная сила. Но растил Петр эту силу беспрепятственно. Не следует думать, что Петр забавлялся с одною дворовою челядью. Вместе с ним в рядах потешных были и товарищи его из высших слоев общества. Стоявший вне придворного этикета, Петр мешал родовитых людей и простолюдинов в одну дружину, по выражению С.М. Соловьева, и из этой дружины бессознательно готовил себе круг преданных сотрудников в будущем. Военное дело и личность Петра сплачивали разнородные аристократические и демократические элементы в одно общество с одним направлением. Покуда это общество забавлялось, позже оно стало работать с Петром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150