Пойдите к королю, сударыня, вер
нитесь в Версаль!
Склонившись, она заглянула в лицо Анжелики, стараясь угадать, какое впеч
атление производят ее доводы. Но под усталыми веками ее госпожи вновь за
горелся неукротимый пламень:
Ч Ты, Барба, не понимаешь, о чем говоришь. Идти к королю! Ах, какая ты у меня п
ростодушная. Ты воображаешь, будто нет ничего лучше придворной жизни. Но
я, я-то знаю… Разве я не жила там? Жить при дворе?! Смешно! Погибнуть там Ч эт
о да. От скуки, от отвращения или, в конце концов, от яда соперницы. Жить при
дворе Ч это, право, не легче, чем танцевать на зыбучем песке. Я никогда не с
могу привыкнуть ко всему этому.
Ч Король вас любит! У вас над ним полная власть.
Ч Да не любит он меня. Он вожделеет. Но я никогда не буду ему принадлежать!
Послушай, Барба. Есть нечто, чего ты не принимаешь в расчет. Король всемогу
щ, но и я кое-чего стою. Вспомни, ведь смогла же я убежать из султанского гар
ема. Ты представить себе не можешь, что это значит. Ни одной женщине, кроме
меня, это не удавалось. Это невозможно было представить!.. И ты думаешь, я не
смогу противодействовать королю Франции?
Ч Так вы этого хотите?
Ч Да.., мне кажется… По-моему, ничего другого не остается.
Ч Ах! Совсем обезумела, совсем, совсем! Храни всех нас Господь! Ч запричи
тала Барба и, закрыв лицо руками, бросилась вон из комнаты.

Глава 3

Капитан Монтадур обедал в замковой трапезной. Остановившись в дверях, Ан
желика разглядывала его. Он не ел, он пожирал пищу. Его багровая физиономи
я пламенела рыжими усами. Глаза неподвижно вперились в жаркое из дичи. Ун
ичтожить жаркое целиком, чтобы тут же обратиться к прочим блюдам, громоз
дившимся на столе, Ч вот, казалось, главная забота его жизни. Ухватив мощ
ной дланью маленькую овсянку, он долго полоскал ее в соуснице, затем цели
ком засовывал в пасть, перемалывал кости зубами, чмокая, обсасывал их и с в
ажностью вытирал руки о распяленную на брюхе салфетку, уголок которой он
пропустил через расстегнутую петлю мундира.
Ч Его называют Гаргантюа, Ч прошептала миниатюрная служаночка, из-за с
пины Анжелики наблюдавшая этот спектакль.
Вояка командовал лакеями, словно слугами собственного дома. Одного, не с
лишком поторопившегося услужить, обозвал негодяем и выбил из рук блюдо т
ак, что всего обдал соусом.
Анжелика бесшумно удалилась. То, что король навязал ей такого борова, был
о уму непостижимо. Разумеется, государь не знал, какой выбор сделал по зре
лом размышлении де Марильяк. Но это не освобождало его от вины за наносим
ые ей оскорбления… Ведь именно этим людям, своим фаворитам, он доверил пр
инудить маркизу дю Плесси к полюбовному соглашению.
Приближаясь к выздоровлению, Анжелика уразумела, что попала в двойную ло
вушку. Теперь она отдана на милость и королю, и тем, кто втайне пытался пра
вить королевством. Пока она укрывалась в своей комнате, истинное положен
ие вещей представлялось ей не столь ясно. Там она ковыляла к окну, чтобы на
браться новых сил, созерцая роскошь лиственного убора в близком лесу, лю
буясь игрой света и тени, вдыхая прохладный воздух и преисполняясь блаже
нством.
Она напоминала себе, что еще жива, кости ее не белеют на одной из марокканс
ких тропок, и невероятное чудо позволило ей снова увидеть родные места. Т
ак часто она мечтала о тенистых полянах ниельского леса Ч там, в пустыне,
что теперь, коль скоро она обрела их вновь, все остальное казалось ей прос
тым и нетрудным.
Понемногу она уступила увещеваниям Барбы и стала спать на кровати. Днем
она одевалась для прогулки. Новые платья стали ей слишком велики, и Барба,
порывшись в сундуках, отыскала прежние. И вот, бродя по замку, Анжелика впо
лне оценила свое положение. У всех дверей стояли часовые. Они расположил
ись и в замковых службах, и у ограды. По залам разносился зычный рык Монтад
ура. Осторожно передвигая непослушные ноги, выздоравливающая спешила п
рочь, опасаясь наткнуться на капитана или какое-нибудь столь же неприят
ное видение. Знакомые фигуры слуг казались ей посланцами прежнего, уничт
оженного мира, напоминанием о милой, но уже плохо представимой реальност
и.
Слуги между тем потянулись чередой в маленькую гостиную, чтобы показать
, как они рады ее выздоровлению. Пришли повар Лен Пуару с женой и сияющая ч
ета Туранжо (за пятнадцать лет службы в замке они все еще не смогли примир
иться с тем, что обитают среди дикарей из Пуату). Вслед за ними явились быв
ший лакей Филиппа Лавьолет (надо же, а ей казалось, что его давно выгнали); и
старший псарь Жозеф, и старший конюший Жанику, и кучер Адриен. Навестил ее
и Мальбран Верный Клинок, седовласый конюх, казалось, вполне освоившийся
с сельской жизнью. Он покуривал трубочку, похлопывал по крупам лошадей, и
, чтобы как-то оправдать свое присутствие здесь, обучал начаткам верхово
й езды юного Шарля-Анри. «Этот малыш не такой способный, как его старший б
рат, Ч говаривал он. Ч Эх! Зачем Флоримону жить затворником в коллеже, ко
гда здесь впустую ржавеют такие хорошие шпаги!» Мальбран, головорез и бы
вший мушкетер, был единственным из ее людей, кто выглядел довольным. В пов
едении остальных она угадывала какое-то беспокойство и неясный укор. Во
время ее отсутствия они чувствовали себя заброшенными. Они жаловались н
а солдат, которые их задевали, потешались над ними и вообще вели себя, как
в покоренной стране. Весь замковый люд был оскорблен тем, что господский
дом унижен постоем войска, словно жилище какого-нибудь буржуа. Анжелика
выслушала эти жалобы, не проронив ни слова, ее зеленые глаза оглядывали и
х, и улыбка трогала еще бледные губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22