Бурные переживания Шона, должно быть, отразились на его лице, залитом неверным светом луны. Блэр вдруг произнесла его имя. Шон тряхнул головой, словно отгоняя навязчивые мысли, и осушил бокал.– Да, – глухо сказал он. – Пожалуй, нам пора присоединиться к гостям.Блэр сделала лишь несколько маленьких глотков. Она сжала холодными пальцами бокал так, будто искала в нем опору. Они пересекли дворик. Шон галантно поддерживал ее. Джо все еще колдовал возле жаровни, оживленно беседуя с адвокатом, который обычно отстаивал права потерпевших во время уличных происшествий.В кухне творился кромешный ад. Пэм выслушивала двух своих потомков, пытаясь обнаружить источник конфликта, приведшего к бою подушками. Третий ребенок, рыдая, стоял рядом. Крупные слезы катились по его щекам. Поглядывая на детей, Пэм вылавливала из кипятка кукурузные початки и выкладывала их на большое деревянное блюдо.Непослушание детей и праведный гнев Пэм почему-то рассмешили Шона и Блэр.– Что происходит? – спросил Шон.– Кажется, они перевозбуждены, и им будет трудно заснуть. – Пэм угрожающе посмотрела на детей. – Вот я сейчас позову папу, и тогда уж вам не поздоровится!Дети обратили на эту угрозу так же мало внимания, как и на предыдущие увещевания.– Может, я попытаюсь их уложить, – предложила Блэр.– Но ты же моя гостья, – запротестовала Пэм.– Я твоя подруга, а ты сейчас занята. А ну-ка, орлы, хватит орать! – Блэр произнесла это так твердо, что сразу же привлекла к себе внимание детей.– Эндрю! Марш в постель! – Она повелительно указала пальцем в сторону спальни. – Мэнди! Живо!– А я займусь вот этим! – воскликнул Шон, подхватывая маленького Поля и сажая его к себе на плечи. Поль издал восторженный вопль и вцепился ручонкой в копну густых светлых волос Шона.– Но я ведь не просила тебя помочь, – сказала Блэр, когда они вышли из кухни в коридор, ведущий к Двум детским спальням.– Но не мог же я оставить тебя сражаться с этой оравой!Поскольку спальни были смежными, Шон и Блэр, уложив детей, могли присмотреть за всеми. Пока что ус-нул лишь самый младший. Он спал в маленькой кроватке. Две девочки легли здесь же на двуспальной кровати. Два мальчика спали на двухэтажной кровати в соседней комнате. Эндрю, как старший, – наверху.– Покажи пример сестренке и быстренько засыпай, – шепнула Блэр Мэнди. – Пусть твои родители спокойно повеселятся. Хорошо?– Ладно, – зевая, ответила Мэнди.Анджела, которой было около четырех, уже задремала.– Только, пожалуйста, не выключайте лампу, – попросила Мэнди.– Мэнди-малютка. В темноте ей жутко, – начал дразнить сестру Эндрю со своей «верхней палубы».– Успокойся, Эндрю, – строго сказала Блэр.– Но она же и вправду еще маленькая, – продолжал насмехаться мальчик. – Ее кладут спать вместе с Анджелой. Я бы не потерпел, чтобы кто-то ворочался рядом со мной.– Но мама и папа тоже спят в одной постели – возразила Мэнди.– С ними больше нельзя никому спать, нам даже запрещают заходить к ним в комнату. Можно только тогда, когда сверкает молния и гремит гром, – добавила полусонная Анджела.Блэр взглянула в смеющиеся глаза Шона и снова посмотрела на девочек.– И еще нам не позволяют входить к ним в субботу утром, пока не кончится «Одинокий стрелок уходит», – сказал Поль, приподнявшись, чтобы сообщить эту важную деталь.Шона разбирал смех. Покашляв, чтобы не расхохотаться, он вернул Поля в горизонтальное положение.– У них такая большая кровать, – продолжала рассказывать Мэнди.– Неужели? – Блэр аккуратно поправила одеяло Мэнди.– У Шона такая же большая. Правда, Шон? Я ее видел, – сообщил Эндрю.– А ты видела кровать Шона? – спросила у Блэр Анджела.– Н… нет. Все, спокойной ночи.– А у тебя кровать такая же большая, как у Шона? – поинтересовалась Мэнди.– Да нет же, дурочка, – высунулся Эндрю. – разве ты не видела диван, на котором спит Блэр.На лице Мэнди выразилось сострадание.– А ты попроси Тона. Может, он разрешит тебе спать с ним в его большой кровати. Ведь он живет недалеко от тебя.– Наш папа доволен, что мамочка спит с ним, – поддержала его Анджела.Хотя Блэр редко краснела, сейчас ее щеки стали пунцовыми.– Ну все. Поговорили и хватит, – строго сказал Шон.Убедившись, что все закрыли глаза, Шон повернулся и вышел. Блэр последовала за ним, бросив перед уходом заботливый взгляд на спящего малютку. В коридоре Шон, неожиданно обернувшись, преградил дорогу Блэр. Его глаза блестели.– Не хочешь ли о чем-нибудь меня попросить? – спросил он.– Нет. – Краска все еще не сошла со щек Блэр.Шон двусмысленно рассмеялся. Обняв Блэр за шею, он сказал:– Пойдем поедим.Несмотря ни на что, обед удался. Мясо, приготовленное Джо, оказалось великолепным. Гости сами клали еду себе на тарелки, а затем рассаживались кто где – в гостиной или во внутреннем дворике.Блэр заметила, что на нее и на Шона с любопытством поглядывают. Он не ухаживал за ней открыто, но вместе с тем постоянно был неподалеку от нее. Он поддерживал общий разговор, но при этом то и дело что-то шептал Блэр. С кем бы Блэр ни разговаривала, она чувствовала его повышенное внимание к себе.Шон приносил ей блюдо за блюдом. Не желая остаться в долгу, Блэр предложила ему отнести на кухню свою и его тарелки. Смахнув остатки пищи в большой пластиковый контейнер, она вымыла посуду. Когда Блэр вытирала руки бумажным полотенцем, в кухню вошел один из гостей.– Вот уж накормили так накормили, – сказал он поглаживая рукой свой большой живот.Он показался ей похожим на «лапальщиков». Так она называла мужчин, которые, разговаривая с женщиной, обязательно прикасались к ее одежде или телу. Эти типы приводили Блэр в ярость. Почему, черт возьми, они считают, что ей доставит удовольствие прикосновение его липких рук?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50