Достаточно сказать, что у тебя очень милый дом.— Спасибо! Давай свое пальто.Он заколебался, не рассчитывая долго задерживаться здесь. Однако огонь в камине выглядел так заманчиво… После такой долгой дороги можно немного посидеть и отогреться.Чейз выбрался из пальто, снял вторую перчатку и все отдал Марси. Пока она убирала одежду, он подошел к камину, поставил ногу на низкую каминную оградку и протянул обе руки к дружелюбным языкам пламени.— Как приятно, — сказал он, когда Марси подошла к нему.— Хм. Я сидела здесь, свернувшись клубком, почти все время после обеда. Сегодня немногие отправляются покупать дома, поэтому я решила, что как раз самое время заняться приведением в порядок бумаг.Подушки кремового кожаного раскладного кресла были завалены контрактами и документами на собственность, как будто она оставила их там, поднявшись, чтобы открыть дверь. За правым ухом у нее торчал карандаш, почти скрытый массой волос, за которые, по выражению его сестры, «можно умереть». На ней была мягкая пурпурная замшевая юбка, подходящий по цвету свитер, темные чулки и пушистые голубые тапочки, в которых ее ноги утопали по щиколотки. Она перехватила его удивленный взгляд на свои ноги.— Шутливый подарок моей секретарши.— Она — псих.Марси рассмеялась.— Вы знакомы с Эсме?— Я заходил в контору. Она объяснила, как проехать к тебе.— Она притворяется простушкой, я тебя уверяю. Это только поза, чтобы никто не догадался, насколько она умна. К тому же я всегда жалуюсь, что у меня холодные ноги.— В буквальном или в переносном смысле? Игра слов. To have cold feet — мерзнуть, проявлять трусость, нерешительность (англ.).

— Для себя — в буквальном, а в переносном — для тех покупателей, которые в последний момент идут на попятную.Чейз неожиданно осознал, что их беседа с Марси продолжается дольше, чем любая из его бесед с женщинами после смерти Тани. После того, как он спрашивал у женщины, что она пьет, произносилось очень мало слов до того, как он ронял скупое «благодарю» и оставлял ее на смятой постели.Эта мысль заставила его поморщиться. Марси неверно истолковала его гримасу и спросила:— Ребра болят?— Немного, — сознался он. — Я весь день мотался и не принимал обезболивающих.— Хочешь чего-нибудь выпить?Он посмотрел ей в глаза, удержал ее взгляд в течение секунды, а потом перевел взгляд вниз на чашку с блюдцем на столике рядом с кожанам креслом.— Спасибо, конечно, но я не люблю чай.— Если ты хотел пошутить, тебе это не удалось.— Это ты мастер играть словами.— В действительности я имела в виду не чай, а бурбон с водой.— Спасибо, Марси! — В его словах звучала искренняя благодарность за оказанное доверие, а не только за предложенную выпивку.Она подошла к бару и открыла шкафчик под ним. Выбрав бутылку из скромного запаса, плеснула виски в два бокала.— Бурбон обезболивает не хуже таблеток. И, кроме того, таблетку нельзя потягивать, сидя у камина, — добавила она с улыбкой. — Положить лед?— Просто воды. — Он поблагодарил ее, когда она протянула ему стакан.Марси сложила бумаги, над которыми трудилась до его прихода, и забралась в кожаное кресло, подобрав под себя ноги. Кивнув в сторону камина, она предложила Чейзу сесть там, лицом к ней.— И раз уж ты рядом, подбрось полено-другое в огонь. Это — плата за выпивку.Положив несколько поленьев в камин, Чейз сел на коврик у камина, широко раздвинув колени, повертел в ладонях бокал и сказал:— У меня в кармане чек на пятьсот семьдесят три доллара и шестьдесят два цента. Поэтому я и приехал. Я хотел не просто отдать тебе долг, но сделать это лично, чтобы поблагодарить за все, что ты сделала для меня.Она опустила глаза на свой бокал.— Я вела себя некрасиво. Сорвалась. Разозлилась, когда ты сказал, что хотел бы умереть. Это было глупо, Чейз.— Теперь я это понял.— Поэтому не стоило так стремиться побыстрее вернуть мне деньги. Можно было сделать это в любое другое время.Он невесело рассмеялся:— В любое другое время денег у меня могло не оказаться. Если бы ты не продала тот дом, у меня не было бы ни единого паршивого цента…— Значит, ты обо всем уже знаешь и не возражаешь? Лаки беспокоился…Он кивнул.— Я не собирался жить в нем. Я даже не вспомнил о нем, пока Лаки не просветил меня. — Он выпрямился и попытался улыбнуться. — Поэтому сегодняшним чеком ты обязана своему искусству торговца недвижимостью. — Он достал чек из нагрудного кармана рубашки и подал ей.— Спасибо. — Марси даже не посмотрела, правильная ли сумма проставлена на чеке, прежде чем положить его на стопку бумаг на столике. — За твое быстрое выздоровление! — Она подняла бокал. Он чокнулся с ней. Каждый пригубил от своего напитка.Несколько мгновений они молчали, слушая потрескивание горящих поленьев и редкий стук снежных хлопьев в окна, выходящие на лес. Даже без листвы лес был густым. Стволы деревьев стояли ровной стеной и казались прямыми и черными, как обгоревшие спички. Их края как будто слегка были размыты дождем.— Кто рассказал тебе о моих телефонных звонках? Чейз отвернулся от леса за окном и поглядел на нее вопросительно.— О каких звонках?Теперь настала ее очередь смутиться.— Когда ты вошел, то упомянул о психе. Я подумала, что ты говоришь о том психе, который названивает мне.— Я имел в виду твою секретаршу, Эсме.— Ах, вот как…— Тебе кто-то названивает?— У-гу.— Кто?— Я не знаю. Если бы знала, я бы нашла его и потребовала прекратить.— Что он говорит?— О, он любит говорить всякие гадости и тяжело дышать в трубку.— А что ты?— Бросаю трубку.— Как часто он звонит?— По-разному. Может не объявляться неделями, а потом позвонить несколько раз за один вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68