Милиционера не видели!» – думал он со злостью, однако невольно приосанился под перекрестным обстрелом взглядов и одернул китель. «Интересно, здесь каждый приезжий возбуждает такое любопытство?» – размышлял он, поглядывая на прохожих. Бросил взгляд на часы – 7.40. В это время повсюду люди обычно спешат на работу. А тут, похоже, совсем иной порядок жизни, отличный от того, к которому он привык. В Варшаве – сплошная толпа. Никто ни на кого не обращает внимания. Здесь же люди то и дело останавливаются, приветствуют друг друга, обмениваются поклонами, репликами…
Корч, привыкший к неприметности в сутолоке большого города, чувствовал себя неуютно. «Впечатление такое, будто тебя выставили на витрину», – подумал он и вдруг ощутил безотчетную тревогу. От нее он не избавился, даже переступив порог милиции. «Каким же окажется этот мой новый шеф?» – не мог он отогнать от себя тревожной мысли, входя в секретариат.
«Шеф» сверх всяких ожиданий оказался очень простым, приветливым и вообще вполне соответствовал характеристике, данной ему майором Левандовским.
Корча он принял сразу. Письмо и командировочное предписание отложил в сторону, жестом указал на стул. Сам сел напротив. Будто мимоходом задал несколько вопросов, потом сменил тон на менее официальный. Коротко охарактеризовал сотрудников отдела, рассказал об условиях, в которых Корчу предстоит работать.
– Несколько должностей, к сожалению, у нас до сих пор не укомплектованы, – подчеркнул он, – и потому работы много. Не приходится говорить и о каком-то строго регламентированном круге обязанностей. Придется быть универсалом. Уголовный розыск, охрана общественного порядка… Зато полная самостоятельность. Мой заместитель, которому вы будете подчинены, сейчас в отпуске, так что планы ведения следствий будете пока согласовывать со мной. Дела примете от капитана Жарского – он уходит на пенсию. И еще: от подчиненных я требую выдержки, такта, вежливости. Возможно, вам кажется это само собой разумеющимся. Но у нас все несколько иначе, чем в крупном городе. Здесь все друг друга знают, обо всех все известно. Каждый новый человек вызывает любопытство. Вся жизнь здесь на глазах. Каждый ваш шаг, каждое действие будут широко обсуждаться и комментироваться. Речь идет о том, чтобы не давать повода для сплетен и ненужных кривотолков.
Корч слушал внимательно. Ему понравился новый начальник. Немногословный майор Земба выражал свои мысли четко, коротко и ясно. «Человек, знающий, чего хочет, и умеющий своего добиться», – решил Корч, когда начальник, завершая беседу, сообщил ему о подобранном для него жилье.
Осмотревшись на новом месте, Корч открыл чемодан, но достал лишь мыло и полотенце. «Сначала умыться, а потом спать, спать, спать».

ГЛАВА II

Темную глыбу низких строений-сараев тут и там лижут узкие огненные языки и пропадают, словно притушенные нависшей шапкой туч. Мгновение – и они снова победно взмывают вверх, сплетаются в снопы и опять пропадают, чтобы взметнуться вновь, рассыпая фонтаны искр. Красные блики прыгают в окнах, и трудно понять, то ли это отсветы, то ли бушующее внутри пламя.
Поручик Анджей Корч вместе с другими сотрудниками, стянутыми со всего города, стоит в оцеплении. Они окружили кордоном весь двор горяшего склада. За их спинами собирается толпа. Она расчет, становится все гуще.
В тишине летнего вечера явственно слышен треск горящего дерева. Издали доносится раздирающий вой сирен.
– Наконец-то, – с облегчением вздыхает Корч. Ведь уже больше сорока минут ждут они пожарных.
– У них всегда так, – громко произносит кто-то за спиной поручика, – приедут, когда уже нечего тушить.
– Помнишь, как в прошлом году горел детский сад?
Продолжения беседы Корч не слышит. Слова заглушаются воем сирен. Пожарные машины одна за другой въезжают во двор.
Сараи теперь уже сплошное море огня, лишь слегка затянутое легким дымком.



Первые струи воды вздымают клубы пара и дыма, но огонь не отступает.
«Поздно», – думает Корч.
Раздается команда: «Очистить двор!»
Цепь милиции с трудом отжимает толпу. Никому не хочется пропустить впечатляющее зрелище. В окнах соседних домов теснятся зеваки. Детвора, словно стая воробьев, усыпала столбы, деревья, крыши. Крохотные фигурки – темные подвижные пятнышки – отчетливо вырисовываются в свете растущего зарева. Теснимые сотрудниками, они отступают, но так и норовят проскользнуть сквозь цепь кордона. Корч ловит за шиворот мальца, который, воспользовавшись благоприятным моментом, прошмыгнул во двор сквозь дыру в заборе. Парнишка дрыгает ногами, вырывается.
С грохотом рушится кровля. Клубы густого удушливого дыма, пронизанные мириадами искр, взмывают вверх.
Пожарники отказываются от дальнейшей борьбы за спасение сараев. Теперь они поливают из брандспойтов начинающие тлеть заборы, стремясь отсечь водяным барьером дорогу огню к ближайшим домам. Однако ветер дует именно сюда, разнося укрытые в буром дыме снопы искр. Опасность нарастает. Всю цепь стягивают на этот участок: не исключается необходимость срочной эвакуации населения.
Решение, похоже, своевременное и правильное. Огонь уже перебросился на самочинно натыканные жителями во дворах деревянные сарайчики для хранения дров, угля и всякой рухляди.
И тут начинается паника. Жители оказавшихся в опасности домов, владельцы сарайчиков бросаются спасать свое добро. Люди мечутся, мешая пожарным, рвутся в горящие строения. Здесь и там слышны крики, плач, из окон домов летят вещи. Кто-то падает, теряя сознание, кого-то сбивает с ног струя воды.
– Спасать людей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51