Кому-то, но не России, это даёт колоссальный гешефт. Откровенное предательство интересов собственного народа идёт в окружении безвольно взирающих на происходящее маркитантов от политики.
А.В.: Виктор Алексеевич, ситуация когда “элита” работает против своего народа, уникальна? Или такое уже бывало в истории нашей страны?
В.А.: К сожалению, глобальное предательство началось ещё с момента крещения Руси и навязывания византийства. Мощная волна поклонения западничеству была сформирована Петром I. С той поры наша голова оторвалась от туловища, если говорить в образах Даля и Пушкина. Основные действующие лица никак не изменили своего облика со времён, описанных Н.В. Гоголем в «Мёртвых душах». При этом «случайности» в совпадениях с современностью могут быть объяснены тем обстоятельством, что все эти сюжеты были рекомендованы Гоголю пророком Русской цивилизации А.С. Пушкиным.
После августа 1991 года хорошо стало видно, что при всём многообразии претендентов на пост президента страны, только два из них имели реальный шанс быть избранными: Ельцин и Зюганов. В 1996 году появилась третья пешка, у которой также был некоторый шанс пройти в ферзи — Лебедь. Однако при всём различии оглашаемых ими лозунгов наша и зарубежная пресса почему-то обходила вниманием их внешнее сходство: все трое были «весьма похожи на средней величины медведя», хотя и рычали по-разному.
А теперь процитируем Гоголя. «Чичиков взглянул искоса на Собакевича, он ему на этот раз показался весьма похожим на средней величины медведя. Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура недолго мудрила, не употребляла никаких мелких инструментов, как-то: напильников, буравчиков и прочего, но просто рубила со всего плеча: хватила топором раз — вышел нос, хватила в другой — вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: „Живёт!“
Этот литературный портрет Собакевича можно с равным успехом примерить и к Ельцину, и к Зюганову, и к Лебедю.
А.В.: Вы можете привести какие-то иные аналогии из Гоголя?
В.А.: Да, конечно. Во внешнем и внутреннем описании Ноздрёва легко можно узнать собирательный портрет Немцова и Жириновского вне зависимости от личностных разногласий, которые они, привлекая внимание, с удовольствием демонстрируют публике.
«Ноздрёв был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории. Какая-нибудь история непременно происходила: или выведут его под руки из зала жандармы, или принуждены бывают вытолкать свои же приятели. Если же этого не случится, то всё-таки что-нибудь да будет такое, что с другим никак не будет: или нарежется в буфете таким образом, что только смеётся, или проврётся самым жестоким образом, так что наконец самому сделается совестно. И наврёт совершенно без всякой нужды».
А вот вам краткий и яркий портрет яблочного Явлинского.
«Один Бог разве мог сказать, какой был характер Манилова. Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни сё, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, по словам пословицы. Может быть, к ним следует примкнуть и Манилова. На взгляд он был человек видный; черты его лица были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару!» В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: «Чёрт знает что такое!» — и отойдёшь подальше; если же не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную».
А.В.: Виктор Алексеевич, говоря о после перестроечных президентах, вы умалчиваете о Путине. А как вы оцениваете его позицию в вопросах ростовщичества? Может быть, у Гоголя есть и его прототип?
В.А.: В.В. Путин сразу после прихода во власть впервые поставил вопрос о национализации фактически частной, независимой от органов государственного управления корпорации, какой является Центробанк. Вместе с тем именно В.В. Путин и его помощник А. Илларионов последовательно отстаивают линию на досрочное погашение внешнего долга и на его сокращение. Что же касается Вашего замечания по прототипу В.В. Путина, то он действительно есть и представлен в образе князя. Процитируем выдержки из шестой неоконченной главы.
«В большом зале генерал-губернаторского дома собралось всё чиновное сословие города, начиная от губернатора до титулярного советника: правители канцелярий и дел, советники, асессоры, Кислоедов, Красноносов, Самосвистов, не бравшие, бравшие, кривившие душой, полукривившие и вовсе не кривившие, — всё ожидало с некоторым не совсем спокойным ожиданием генеральского выхода. Князь вышел ни мрачный, ни ясный: взор его был твёрд, так же как и шаг… Всё чиновное собрание поклонилось, многие — в пояс. Ответив лёгким поклоном, князь начал:
— Уезжая в Петербург, я почёл приличным повидаться с вами всеми и даже объяснить вам отчасти причину. У нас завязалось дело очень соблазнительное. Я полагаю, что многие из предстоящих знают, о каком деле я говорю. Дело это повело за собою открытие и других, не менее бесчестных дел, в которых замешались даже наконец и такие люди, которых я доселе почитал честными. Известна мне и сокровенная цель спутать таким образом всё, чтобы оказалась полная невозможность решить формальным порядком. Знаю даже, и кто главная пружина, хотя он и очень искусно скрыл своё участие. Я должен обратиться теперь только в одно бесчувственное орудие правосудия, в топор, который должен упасть на головы».
Но, как видно из дальнейшего выступления князя, сценарию «Инквизитор» не суждено будет реализоваться.
«Содроганье невольно пробежало по всем лицам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99